Тина сидела и распускала вязаный свитер, который вязала больше месяца. Сложный многоцветный узор из тонких ниток таял на глазах, а клубочки все росли и росли.
— Вот так же и мои проблемы растут. Как снежный ком, — бормотала Тина, меланхолично мотая то один клубок, то другой.
— Ты что делаешь! Это же мой свитер! Ты же мне его связала! – набросилась на нее Анечка, старшая сестра. Она только что помыла голову и теперь с полотенцем на голове была похожа на восточную красавицу.
— Как связала, так и распущу, — резким жестом оттолкнула сестру от себя Тина.
— Какая же ты жадная и злая, — это мать, Елена Романовна, зашла в комнату. – Все бы тебе свое «я» везде пихать, совсем ни обо мне, ни о сестре не думаешь!
— А что о вас думать? – так же меланхолично мотая клубок пробормотала Тина. – Не маленькие, своя башка есть.
— Что ты там бормочешь? – рассердилась мать.
— Я, говорю, думайте сами, решайте сами – иметь или не иметь, — Тина отложила распущенный наполовину свитер и встала с дивана. – А я, пожалуй, пойду.
И медленно вышла из комнаты, обулась и тихонько закрыла за собой дверь. В соседней комнате, похрюкивая, смеялся над очередным видеороликом в телефон Никита, жених Тины. Или Анечки?
Анечка метнулась в спальню и, стянув с головы полотенце, стеганула им Никиту.
— Ах ты, дурень, чего расселся! А ну, беги за ней!
— За кем?
— За Тиночкой своей.
— С чего это она моя? – Никита встал и подхватил Анечку на руки. – Моя – ты!
— Поставь немедленно! – как поросенок завизжала Анечка.
— Пышечка моя, не кипятись, — чмокнул ее в носик Никита. – Ну ее, сестру твою. Идем лучше чаю попьем.
— Ладно. Так и быть. Идем, — смилостивилась Анечка. Но на всякий случай еще раз хлестанула Никиту полотенцем.
— Все-все, я понял, — примирительно выставил руки вперед Никита и зашуршал тапками в сторону кухни.
Анечка всегда была на особом счету у родителей: золотистые локоны, синющие глазищи, тоненький голосочек. Ну куколка и куколка! Тина была другой: пепельные волосы, серо-зеленые, почти болотные глаза, светлые брови и ресницы, угловатая, разговаривает тихо. Мать с сестрой даже ее красивое имя – Алевтина – сократили до болотной Тины, Тина-болотИна.
Анечке – модные шмотки, Тине – обноски. Анечке – лучший лицей, Тина – ближайшую и далеко не лучшую школу, Тине – престижный вуз, Алевтине – колледж и перспектива работать поваром в столовой. Никто у Тины не спрашивал, чего же хочет она сама, а стоило в ее жизни появиться чему-то хорошему и красивому, как Анечка находила способы заполучить это.
Так получалось с редкими вещами, которые покупали специально для Ани – тетрадками с красивыми обложками, заколками, сапогами. И не нужны они были вовсе Анечке (своего полно!) но из принципа она кривила губки и тыкала пальчиком в понравившуюся вещь.
А вот Максим не был вещью. Он был самым любимым человеком Тины. В болотной мышке из рабочей столовой он рассмотрел красавицу. Специально подходил за второй порцией, делал вид, что забыл взять булочку или компот, а сам пытался поймать взгляд этих невероятных серо-зеленых глаз.
— Алевтина, — однажды обратился он к Тине. Девушка вздрогнула: так ее никто не называл.
— Что? – удивленно подняла она глаза на Максима. Точнее – на Максима Владимировича, руководителя экспертной группы. А потом иронично спросила. – Суп остыл? Или компот опять забыли?
— Да нет, — рассмеялся Максим. – В этот раз я все взял. Только вот ваше сердечко никак заполучить не могу. Может, пригласить на свидание?
— Меня? – Тина удивленно посмотрела по сторонам и даже оглянулась: может, аз спиной прячется другая Алевтина и это ее зовут на свидание?
— Конечно! Вы же видите: больше здесь никого нет! – продолжал с улыбкой Максим.
— Ну ладно, приглашайте, — пожала плечами Тина.
— Вы же в пять заканчиваете? В 17:15 жду вас возле столовой. Договорились? – Максим слегка наклонил голову набок и прищурил один глаз. – Надеюсь, мне не придется отбивать вас у толпы поклонников?
Тина хотела было обидеться: ей показалось, что Максим Владимирович издевается. Но потом она так же, как и он, наклонила голову набок, прищурила глаз и так же хитро заявила:
— Неет, мои поклонники сразу же набросятся на ваших поклонниц, а мы успеем убежать!
С того вечера Максим и Тина (точнее, Аля – так называл девушку этот мужчина) каждый вечер возвращались домой вместе. Кино, театры, концерты, поездки за город на шашлыки, прогулки по городу – Максим искал все новые и новые поводы проводить время с возлюбленной. А сердечко Али готово было выпорхнуть птичкой из груди. Впрочем, дома о Максиме она не говорила.
— Тина-болотИна, где деньги? – капризно потребовала Анечка, и Тина отдавала ей почти всю зарплату. Так распорядилась мать: раз живешь тут, то будь добра оплачивать проживание.
— Кстати, куда опять намылилась? – это мать встала у двери: она рассчитывала, что Тина в выходной день будет генералить квартиру, пока они с Анечкой отправятся на шопинг.
— Да так, с подружкой погулять договорились, — пожала плечами Тина.
— Пойдем-ка, посмотрим, что за подружка, — расхохоталась Анечка и, взъерошив волосы Тине, вытолкнула ее из квартиры.
Анечка сразу поняла, что вон тот красивый мужчина, от которого буквально за версту пахнет богатством, ждет Тину-болотину. А значит – нужно его заполучить.
— Быстро познакомь нас! – Анечка ткнула в бок кулаком сестру.
— Нет, — выдохнула Тина.
— Еще как «да»! или хочешь проблем? Так мы с мамой устроим!
— Максим, это Аня. Моя сестра, — опустив глаза представила она сестру своему возлюбленному.
— Очень приятно! – Максим протянул руку, а потом восхищенно сказал. – Вам, наверное, все мужчины говорят, что вы очень красивая? Так вот. Они врут.
— Врут?! – Анечка удивленно-надменно подняла бровь.
— Конечно. Вы – прекрасны! Если б мое сердце не принадлежало Алевтине, я бы в вас влюбился, — медовым голосом произнес Максим.
— А кто это – Алевтина? – недоуменно спросила Анечка.
— Как кто? Моя любимая женщина! – гордо ответила Максим и взял Алю за руку. – Идем, родная.
Анечка смотрела им в спины, и ярость закипала в ней. Сестра – ни рожи, ни кожи, а вон какого парня отхватила! Надо будет заполучить его! И в голове созрел коварный план.
— Аля, я все никак не мог понять: почему ты избегаешь людей? А теперь увидел сестру – и все понял.
— Что ты понял? – голос Алевтины задрожал.
— Знаешь, я в такой же семье вырос. Наверное. Мои родители всегда ставили в пример старшего брата. Мне казалось, что я никогда ничего не добьюсь, но это сравнение сделало меня злее, амбициознее. Тебя, наверное, тоже сравнивают. И, мне кажется, нужно тебя срочно забирать из этого дома.
— Анечка тебе не понравилась?
— Почему же? Она очень красивая женщина, — ответил Максим, и в душе Алевтины заколыхалась горечь болотной тины. – Но она… пустая. В ней нет ничего, кроме кукольной внешности. Ты – другое дело! Ты столько книг прочитала, с тобой интересно разговаривать. С тобой душе тепло. А твоя внешность – просто уникальная!
— Максим, Анечка вцепится в тебя. Будет пытаться присвоить, как вещь… Такое уже было.
— Родная моя, я не лгал, когда говорил, что в моем сердце только одна женщина. Я знаю, что делать…
В тот вечер они долго говорили. Когда Максим привез Алевтину домой, Анечка сидела на скамейке возле подъезда. Аля пулей выскочила из машины, а вслед ей неслись упреки и оскорбления. Максим, красный от злого крика, произносил такие вещи, что ушки Анечки покраснели, но не от сквернословия, а от радости.
— Иди-иди куда хочешь! Мне такая не нужна! – это было последнее, что крикнул Максим. А потом повернулся к Анечке и неожиданно заявил. – Ты красивая. Я люблю все красивое. Едем в ресторан.
— Ну, если ты настаиваешь, — кокетливо ответила Анечка и буквально запрыгнула в машину.
Тина стояла у окна и плакала, глядя, как Максим увозит куда-то Аню. А мать впервые обняла ее, погладила по голове. Но потом, словно опомнившись, заявила:
— Красивая пара. Не то что ты.
— Мама, почему ты так не любишь меня?
— А за что тебя любить? Ты ж копия отца! А он алкоголиком был и меня колотил.
Так продолжалось месяца два. Анечка возвращалась домой с букетами, духами, даже сережки ей Максим подарил. Но потом он заявил, что наигрался куколкой, теперь она может быть свободна – и перестал отвечать на звонки.
— Мама, я ради него стольких парней отшила! А он бросил меня!
— Подлец! Но ничего – найдем другого!
— Да когда искать-то! Мне уже 27!
Тина же в это время начала встречаться с Никитой – их в день расставания познакомил Максим.
— Мой лучший друг, Никита, — представил он парня.
— Алевтина, — представилась Аля.
— Родная, Никита тебе во всем поможет, ни на минуту одну не оставит. Можешь положиться на него! – Максим подмигнул им обоим.
Невзрачненький, с пузом, похожим на рюкзак, только впереди, с легкой залысиной, он каждый день приходил к Тине с букетиком цветочков, дарил всякие безделушки, гоготал так, что голуби с крыш соседних домов разлетались, а собаки начинали выть. И все нахваливал ее стряпню.
Анечка присмотрелась – неплохой, вроде, мужичок. Говорит, что и квартирка имеется, и зарплата весьма хорошая, и машина тоже не из бюджетных. Вон, с Тиной свадьбу планируют. Так он ресторан дорогой арендует и модного ведущего, с салютом и популярной музыкальной группой в придачу.
— Никита, что ты с этой Тиной возишься?
— Да она хорошая баба, удобная. Есть вкусно готовит, непривередливая, покорная.
— Любишь ее что ли?
— Да неее, говорю же – удобная баба.
— А зачем женишься?
— Понимаешь, такую жену можно легко подвинуть. Например, ради такой красотки, — Никита внезапно подхватил Анечку на руки, и та визгливо рассмеялась.
— Ах ты, дрянь! – закричала Тина. – Опять жениха уводишь?
Никита от неожиданности чуть не уронил Анечку. А Тина внезапно получила тумака от матери.
— Что встала? Уступи жениха сестре! Он же ей нравится! – заявила мать.
— А как же я? – слезы потекли из глаз Тины.
— А что ты… Перетопчешься!
Тина села на диван и взяла в руки вязание: ее успокаивали яркие узоры, выходящие из-под спиц. Но вместо того, чтобы продолжить вязать, она стала распускать свитер…
— Ты что делаешь! Это же мой свитер! Ты же мне его связала! – набросилась на нее Анечка, старшая сестра. Она только что помыла голову и теперь с полотенцем на голове была похожа на восточную красавицу.
— Как связала, так и распущу, — резким жестом оттолкнула сестру от себя Тина…
Пока Никита и Анечка обнимались, Алевтина медленно спускалась по лестнице и вытирала слезы. Неожиданно она улыбнулась, потом – рассмеялась и быстро-быстро сбежала вниз. Там, внизу ее ждал Максим.
— Родная, я едва пережил эти два месяца. Но иначе нам было не избавиться от сестры.
— Никиту жалко, они ж его загрызут, — вздохнула Аля.
— Что его жалеть? На него где сядешь, там и слезешь. Никита – прекрасный актер! Знаешь, он ведь в тебя почти влюбился.
— Как это? – рассмеялась Аля.
— Мы ж с детства дружим, вот я его и попросил помочь. Он давно переехал в другой город. А тут пригласили провести мастер-класс и спектакль поставить в детской студии. Я и предложил ему немного развлечься и помочь хорошей девушке – улыбнулся Максим.
— А как же Анечка? Она же за него замуж собралась!
— Замуж? Не получится, Никита женат, и жене своей верен. Разве ты не заметила? – Максим прищурил один глаз. – Или он приставал?!
— Что ты! Он всегда держался на расстоянии, но я думала, что просто не нравлюсь ему…
— Напротив, он сегодня сказал, что ты – редкое сокровище, и если б не его Оксанка и трое детей, у меня б не было шансов.
Сцена расставания Никиты и Ани была некрасивой. Анечка, которую второй раз подряд бросал перспективный жених, визжала на всю улицу. И никак не могла понять: почему и Максим, и Никита держались все время на расстоянии?
Обоих она записала в «немужиков», потом устроила охоту на очередного «жениха», и еще одного, и еще… Да так и охотится. От кукольной внешности не осталось ничего, а вместо шлейфа дорогих духов за Анечкой все чаще тянется шлейф перегара.
У Алевтины и Максима все сложилось хорошо. Они вскоре перебрались в другой город, чтобы не встречаться с родней Али. Дружат семьями с Никитой и всегда со смехом вспоминают, как проучили жадную сестричку.
