Три года назад я приехала по работе в Москву. На конференции я встретила Петю. Наш роман вспыхнул быстро, и через полгода мы поженились.
Пётр работал в престижной международной компании, куда его по связям устроила мать. Он занимал хорошую должность, и, конечно, его зарплата была намного выше моей.
Я перевелась в московское отделение своей фирмы. По московским меркам платили мне крайне мало, но я любила свою работу.
С самого начала семейной жизни, Петя, несмотря на свои чувства и щедрую заботу, мне периодически указывал на моё место. И я точно знаю, что делал он это по указке своей мамаши.
Софья Николаевна была решительно против нашего союза. Она считала меня нищебродкой, понаехавшей из провинции и ведьмой, которая охомутала её перспективного и богатого сыночка.
При каждом удобном случае, особенно в присутствии общих знакомых, друзей и родственников, свекровь всячески подчёркивала, что она не просто вдова миллионера, а настоящая светская женщина с манерами, высшим образованием и генетической любовью к роскоши.
Я много раз пыталась ей угодить, когда приходила к ней в гости, но… Сколько бы усилий я ни прикладывала, она всегда находила, к чему придраться.
— Алёна, — однажды за ужином сказала мне Софья Николаевна, — тебе лучше бросить свою дурацкую работу и полностью посвятить себя семье, дому и служению мужу. Раз у тебя нет нормального приданного и твои родители так ничего и не достигли в жизни, то ты просто обязана так сделать.
Как вам фразочка «Служение мужу»? Услышав её, я потеряла дар речи. А свекровь невозмутимо продолжила.
— Видишь, как тебе повезло. Бог дал тебе шанс зацепиться за богатую семью. Будь добра этот шанс как следует отработать.
Я почувствовала, как у меня все органы сжались от обиды. Но в моменте я подумала, что она несерьёзно. Что свекровь просто хотела в очередной раз меня обесценить. Куда мне до её графских замашек с отцом таксистом и матерью вахтёром.
Но месяц назад муж сам завёл разговор, что мне надо полностью заняться домашними делами. И знаете, что самое интересное? Он хотел, чтобы я весь день занималась домашними делами не в нашем доме, а в доме его матери.
— Тут такое дело, Алёна… Мама последнее время сильно уставать стала. Я вот что подумал… — Пётр откинулся в кресле и закинул ногу на ногу. — Может, тебе лучше оставить работу? У тебя там ни карьеры, ни нормальной зарплаты. А маме помощь нужна.
— Бросить работу? — Я даже не сразу поняла, смысл слов мужа. — Но… Петя, моя работа важна для меня. У твоей матери полно денег, зачем ей я? Она может нанять любую прислугу.
— Зачем мне увольняться и помогать ей. Это же бред. Ты знаешь, что она меня, мягко говоря, не сильно жалует. — Я растерянно замерла у окна.
Пётр вздохнул, покачал головой и посмотрел на меня так, словно я ребёнок, которому он должен в сотый раз объяснить очевидные вещи
— Алёна, ты же понимаешь, сколько я зарабатываю? Твои деньги ничего не решают в нашей семье. Времени помогать матери у меня сейчас нет. Чужих домработниц она в дом отца пускать не хочет. Получается, кроме тебя больше некому…
Только я собралась возразить, как Пётр меня резко перебил.
— Алён, я смогу её убедить взять горничную, только когда ты забеременеешь и родишь. А пока, без вариантов. Или мы все перессоримся. Уверен, ты этого не хочешь.
— Петя, но мне на работе… Мне там сорок тысяч в месяц платят… Я эти деньги родителям отправляю. Как я теперь буду. — Я осторожно вставила один из важных моментов…
— Я решу этот вопрос. Дай номер карты родителей, я сразу закину им денег на год вперёд. — Пётр решительно достал из кармана телефон.
Я замерла в растерянности. Моя работа… Это был мой небольшой островок независимости и свободы. Путь это был маленький островок, но это был мой островок. И Петя в моменте, словно прыщавая толстая старшеклассница, собирался грубо отобрать мою любимую игрушку.
— Петя, я не сильно этого хочу… Если честно… Может, я просто буду иногда заезжать к твоей маме после работы и помогать ей… — Я осторожно попыталась возразить.
— Алёна, — его голос стал тверже. — Это не обсуждается! Чтобы у нас в семье всё было хорошо, чтобы мы и наши будущие дети ни в чём не нуждались, ты завтра увольняешься и начинаешь помогать матери.
С этими словами Пётр встал с кресла и быстро вышел из комнаты, оставив меня в полном смятении.
На следующий день, едва войдя в офис, я уже чувствовала тяжесть предстоящего разговора с шефом. Коллеги приветливо кивали, но я не могла ответить им с прежней лёгкостью.
Всё, что у меня было своего — этот крохотный, но значимый мир моей работы. Мой уютный кабинет, и пусть небольшая, но стабильная зарплата. Да, я отправляла зарплату своим родителям, но это были мои деньги.
С начальником я говорила тихо и смущённо. К счастью, он меня понял. По крайней мере мне так показалось.
— Алёна, жаль, конечно. За два года у меня не было к тебе ни одного нарекания. Ах, если бы все сотрудники были такими, как ты, наш мир бы определённо стал лучше. — Весело ответил начальник.
— Пусть у тебя всё образуется, — добавил он уже серьёзным голосом и по-доброму посмотрел в глаза.
Когда я вышла из офиса, у меня было странное чувство пустоты. Я просто стояла на улице и пыталась привыкнуть к мысли, что теперь моя работа — это каждый день помогать Софье Николаевне. Прислуживать матери супруга.
Вы знаете, Петя ещё накануне перевёл моим родителям полмиллиона рублей. А ещё дал мне двести тысяч, чтобы я себя чем-то порадовала… Но в тот момент деньги меня совсем не интересовали. Мне было грустно, что эти люди забрали у меня то, что было для меня важным и ценным.
Вечером, когда я сообщила Петру об увольнении, он кивнул, словно не ожидал другого ответа.
— Хорошо. Значит, завтра с утра сразу поедешь к моей маме. Она скажет, что нужно будет сделать. Как ты сама знаешь, квартира у неё дорогая и немаленькая. Двести метров в центре Москвы… Это тебе не однушка в Бутово. Я приеду вечером после работы и тебя заберу. — Быстро проговорил супруг.
Когда я вошла в квартиру Софьи Николаевны, свекровь стала говорить со мной так, словно я не жена её сына, а сотрудник, который пришёл на собеседование.
— Надеюсь, тебе объяснили твои обязанности, Алёна, — Софья Николаевна поправила причёску, бросив на меня взгляд полный высокомерия и презрения. — Нам с Петей важно, чтобы у меня в доме был порядок и уют.
Я кратко улыбнулась, стараясь не показывать раздражения.
— Нет, Софья Николаевна. Если честно, у меня есть только общее представление, что вам нужно. Петя сказал, что вы мне сами подробно всё расскажете.
Свекровь рассказала…
И я вам скажу, что там работы было… Конкретно не разгибаться с утра и до вечера. Уверена, Гераклу было, куда легче чистить Авгиевы конюшни, чем мне убирать эту большую хату в Хамовниках.
Я даже не сомневалась, что каждое моё действие будет подвергаться оценке. Когда я взяла тряпку, свекровь сразу нависла над душой.
— Ты в Москве убираешься, Алёна, — сказала она, будто это должно было значить что-то особенное. — Всё должно быть идеально. У нас здесь свои стандарты чистоты.
В тот день свекровь находила ошибки во всём. Я не до конца протёрла бокалы, невкусно приготовила чай, не тем тоном ответила на её замечание…
Каждый день я уходила от свекрови измотанной и лишённой чувства собственного достоинства.
Однажды свекровь заявила:
— Ты только не обижайся, Алёна, но я правда считаю, что ты не подходишь моему сыну. Ты даже убраться нормально не можешь. Неслучайно говорят, что можно вынуть девку из провинции, но вот провинцию из девки уже ничем не вынешь. И как Петя вообще обратил на тебя внимание. Настоящая загадка.
Я сжала зубы, чтобы не заплакать. Я понимала: свекровь не собирается останавливаться. Ведь с каждым моим новым приездом, она всё больше и больше гасила мою личность.
— А что Петя? — Спросите вы.
А мой ненаглядный супруг либо всё время молчал, либо был на стороне въедливой мамаши.
Однажды, когда я убиралась у свекрухи, к ней из Сочи приехала подруга. Момент был не самым удачным. Я в раскорячку заканчивала чистить полы в гостиной и выглядела не лучшим образом.
— Алёна, поди сюда! — Строго сказала свекровь, небрежно поманив меня пальцем.
Я выпрямилась и, поправив чёлку, подошла к свекрови.
— Вот, Эля, погляди. Это та самая Алёнка. За душой у неё кот наплакал, и не о такой невестке я, конечно, мечтала… Но мой балбес её любит, и она вроде старается. — Свекровь усмехнулась и добавила.
Мы её с Петей потихонечку воспитываем. Как говорится, к лотку уже приучили. С задачами прислуги она уже нормально справляется.
Меня передёрнуло от злости. Я едва удержалась, чтобы не высказать в лицо Софье Николаевне всё, что о ней думаю.
Помню, я выбежала из подъезда и сразу позвонила мужу.
— Петя, твоя мать меня снова унизила. При подруге. Мне так обидно никогда не было. Я ей не прислуга! — На одном дыхании я рассказала, что произошло.
Пётр на секунду замолчал, а потом ответил.
— Алёна, да ладно тебе, не преувеличивай. В душе мать к тебе хорошо относится. Видимо, решила повыделываться перед подругой. Женщина в возрасте, что ты от неё хочешь. Не принимай близко к сердцу.
— Петя, ты хоть понимаешь как она со мной общается в твоё отсутствие! — Я злобно прошипела в трубку. — Я тебе на диктофон запишу и покажу. Ты походу вообще не понимаешь, о чём речь.
— Да понимаю я, Алёна. Мать считает что раз твои родители не обеспечили тебя приданым, то ты со мной из-за денег. Поэтому она хочет, чтобы ты отработала своё светлое будущее. Её можно понять. Ладно, мне пора. Потом поговорим. — Петя бросил трубку.
А через пару дней случилось нечто ещё более унизительное. Свекровь вдруг обвинила меня в краже её любимых часов. Пропали золотые часы с изумрудным циферблатом и королевским дизайном.
— Это ты, ведьма, их стырила! Они пять миллионов стоят. Я знаю, что ты их скрысила, чтобы продать и поживиться. — Софья Николаевна брызгала матом и слюнями. От её наигранной вежливости не осталось ни следа.
Софья Николаевна никогда не была дворянкой. Она работала официанткой на трассе между Москвой и Тверью. Где её приметил в девяностые отец Артёма. Который уже к тому времени был крутым бизнесменом. Напился, влюбился и забрал с собой.
— Да не брала я ваши часы, — ответила я в смятении. — Вы их куда-то переложили. Вспомните куда.
— Не лги мне, воровка. Я звоню в полицию! — Выпучив глаза, заорала свекровь.
— Что у вас тут происходит? — В квартиру зашёл Петя, который как раз должен был меня забрать.
— Сыночек, твоя вороватая баба стырила мои часы. Я точно знаю, что это она. — Свекровь заплакала и испуганно посмотрела на Петю.
Я хотела что-то сказать в своё оправдание, но Петя холодно и строго меня перебил.
— Алёна, ну что за детский сад? Ты в своём уме? Ты зачем украла часы у моей матери? Я же тебе и денег даю, и родителям твоим помогаю… Так-то ты моя жена… У нас же чувства. Если тебе нужно больше денег, можно же просто у меня попросить.
Эти слова обрушились на меня, как гром среди ясного неба.
— Пётр, как ты можешь такое говорить?! — Воскликнула я, не выдержав. — Твоя мать нашла повод, чтобы в очередной раз меня унизить! Я ничего не крала! Ты что, веришь её словам?
Я рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Вы даже представить себе не можете, как мне стало плохо. От того, что Петя обо мне так подумал.
А потом я резко вскочила и бросилась в спальню свекрови. Я стала быстро обыскивать все ящики и, меньше чем за минуту, нашла её часы. Они просто лежали в другом ящике.
— Это она их туда подложила, чтобы потом продать! Я точно помню, что не клала их туда. — Выглядывая из-за Пети, который стоял в дверях спальни, выкрикнула свекровь.
Пётр хмуро посмотрел на меня. По его взгляду было ясно, что он верил матери, а не мне.
— Алёна, как ты могла. Я от тебя такого не ожидал. Петя сердито покачал головой. Как ты вообще посмела обокрасть мою мать? После всего, что мы для тебя сделали. А ведь я думал, что ты меня по-настоящему любишь?
И тут во мне что-то надломилось. В моменте я поняла, что больше не буду терпеть.
— Петя, ты серьёзно? Ты правда думаешь, что я бы что-то украла у твоей матери? Ты о своей жене такого мнения? И что если я небогатая, из провинции, то точно должна что-то своровать? — Выпалила я на одном дыхании.
— Что с вами со всеми не так?! — Закричала я, едва сдерживая слёзы. — Я из-за вас уволилась с любимой работы, я только и делаю что вам прислуживаю, и так вы меня благодарите?
— Петя, я каждый день помогала твоей матери, которая считает меня прислугой и второсортным человеком. Я верила, что это для того, чтобы ты больше работал… Чтобы у нас была лучшая жизнь, у наших детей была… — Сверкнув глазами, я с отвращением посмотрела на мужа.
— А ты поддерживаешь её в каждом унижении! Да кем ты себя возомнил?
Пётр хотел что-то возразить, но я резко его перебила.
— Это вы воры! Конченые! Вы украли мою жизнь, украли мою любимую работу, украли мою личность. Я больше не собираюсь это терпеть!
Муж и свекровь застыли от моего крика, но я уже не могла остановиться. Меня затопило волной боли и ярости.
— Я не собираюсь больше выполнять ваши прихоти, — выпалила я на одном дыхании. — Катитесь вы оба куда подальше. Я сегодня обязательно помолюсь, чтобы поезд, который каждый день отправляется в ад, рядом с вами не забыл сделать остановку.
С этими словами я схватила сумку и выбежала из квартиры. Впервые за долгое время я вздохнула полной грудью. Ощутив, как тяжесть уходит с моих плеч. В тот момент я точно поняла, что разведусь с Петей. И что никакая красивая и богатая жизнь не удержит меня с этим маменькиным сынком, который ни разу не встал на мою сторону.
С Петей я развелась. Я стала снимать вместе с подругой на двоих квартиру и вернулась на ту работу, откуда ушла. Мне повезло. Моё место было ещё свободным. Я даже получила небольшое повышение.
Денег, конечно, сейчас ни на что не хватает, но я точно знаю, что теперь всё у меня будет хорошо. Потому что я вернула себе самое главное, что у меня было. То, что у меня отняли эти двое мерзавцев. Я вернула себе свою свободу!
