Антонина налила крепкий чай в красивые стаканы с подстаканниками и расставила блюдца с вареньем. Семейные посиделки за большим столом случались нечасто — все постоянно работали, торопились, разбегались по делам. Но сегодня удалось собраться вместе: муж Алексей, мама Мария Ивановна и свекровь Нина Петровна.
— А помнишь, Тонечка, как ты в детстве пыталась самостоятельно чай заварить? — смеялась Мария Ивановна, откусывая печенье. — Полпачки заварки засыпала в чайник, думала, чем больше, тем вкуснее.
— Ой, мама, не напоминай! — засмеялась Антонина. — Такая жижа получилась, что пить было невозможно.
— Зато теперь чай заваривает лучше всех, — добавил Алексей, обнимая жену за талию.
Нина Петровна кивнула с одобрением:
— Хозяюшка растет. Это хорошо, когда женщина умеет и чай правильно заварить, и пирог испечь.
Разговор тек неторопливо, перескакивая с одной темы на другую. Обсуждали погоду, последние новости, планы на выходные. Антонина чувствовала тепло и уют таких моментов — когда все близкие люди собираются вместе, никто никуда не торопится.
— Ой, Тонь, я вчера такую кухню видела! — вдруг оживилась Мария Ивановна. — В «Леруа Мерлен» была, там акция идет. Красота неописуемая, белая, с золотистой фурнитурой. Как раз под нашу квартирку подойдет.
Антонина заинтересованно подняла бровь:
— Правда? А какой размер? И сколько стоит?
— Длина как раз под нашу стену, три метра двадцать. А по цене — знаешь, приемлемо. Семьдесят восемь тысяч с установкой.
— Мама, покажи фотографии! — попросила дочь. — Интересно посмотреть.
Мария Ивановна достала телефон, начала листать снимки, сделанные в магазине. Кухня действительно выглядела элегантно — современные фасады, удобная планировка, встроенная техника.
— Вот здесь видно, какая столешница, — показывала мать. — Искусственный камень, очень практично. А ящики все с доводчиками, тихо закрываются.
— Мм, красиво, — согласилась Антонина. — А у вас старая кухня совсем развалилась?
— Да она еще советских времен, представляешь? Дверцы отваливаются, ручки расшатались. Давно пора менять, но все руки не доходили.
Антонина задумалась. Родители всю жизнь жили скромно, экономили на себе. Мать работала учителем начальных классов, отец — слесарем в ЖЭКе. Больших денег никогда не было, все тратилось на необходимое. А ведь дочь уже взрослая, замужняя, зарабатывает хорошо. Почему бы не помочь родителям обустроить быт?
— Знаешь что, мама, — сказала Антонина решительно, — давайте я эту кухню куплю. В подарок вам с папой.
— Тоня, что ты говоришь! — всплеснула руками Мария Ивановна. — Такие деньги! Нет-нет, мы сами как-нибудь накопим.
— Мама, у меня сейчас премия была хорошая, могу себе позволить. Хочется вам комфорт создать.
— Но восемьдесят тысяч — это же целое состояние!
— Не восемьдесят, а семьдесят восемь, — поправила Антонина с улыбкой. — И не состояние вовсе. Работаю же не для того, чтобы деньги под подушкой держать.
Мария Ивановна растерянно переглянулась с Ниной Петровной. Свекровь сидела молча, сжав губы в тонкую линию. По лицу женщины было понятно, что разговор ей не нравится.
— Тонь, ну зачем такие траты? — вмешался Алексей. — У родителей вон кухня еще вполне функциональная.
— Функциональная, но старая. Мне хочется маму с папой порадовать.
— Тонечка, дорогая, — тихо сказала Мария Ивановна, — мы очень благодарны за заботу. Но такую сумму принять не можем. Это неправильно.
— Почему неправильно? Дочь помогает родителям — что может быть естественнее?
Разговор продолжился еще минут двадцать. Мария Ивановна отказывалась принимать подарок, Антонина убеждала, что денег хватает и тратить на родителей — это радость, а не жертва. В итоге женщина согласилась подумать, посоветоваться с мужем.
Когда гости разошлись, Алексей и Антонина остались убирать со стола. Муж молчал, но по его лицу было видно недовольство.
— Что случилось? — спросила Антонина, собирая грязные тарелки.
— Ничего особенного.
— Алеша, говори прямо. Что не так?
Алексей вздохнул, сел на стул:
— Тонь, ну как же так можно? Мама рядом сидит, а ты своим родителям кухню покупать собираешься. Неудобно получилось.
— При чем здесь неудобно? Это мои родители, мои деньги.
— Да, но мама могла подумать, что ты ее игнорируешь. Что она тебе безразлична.
Антонина поставила тарелки в раковину, обернулась к мужу:
— Алексей, а ты забыл, что всего неделю назад мы отдали семьдесят тысяч на покрытие долга твоей мамы?
— Ну и что? — насупился муж.
— Как что? Твоя мама задолжала банку, мы ей помогли. Теперь я хочу помочь своим родителям — и ты недоволен?
— Это разные вещи. Маме помочь пришлось, у нее долг был.
— А моим родителям помочь не пришлось? Они всю жизнь на старой кухне готовят, я могу им новую купить — почему нет?
Алексей замолчал, но вид у мужчины был обиженный. Остаток вечера супруги проводили в напряженной тишине, каждый думал о своем.
Антонина не могла понять логики мужа. Когда Нина Петровна набрала долгов по кредитным картам, семья без вопросов помогла — взяли кредит в банке под меньший процент, погасили долг свекрови. А теперь, когда дочь хочет порадовать собственных родителей, муж выражает недовольство.
Следующие две недели прошли в прохладных отношениях. Алексей старался не поднимать тему кухни, но при каждом упоминании родителей Антонины кривился. А Мария Ивановна продолжала отказываться от подарка дочери, считая сумму слишком большой.
— Мама, ну хватит уже упираться, — уговаривала Антонина по телефону. — У меня действительно есть эти деньги, и тратить на вас — мне в радость.
— Тонечка, восемьдесят тысяч — это очень много для нашей семьи. Мы привыкли жить по средствам.
— Но это же не ваши средства, а мои. Я работаю, получаю хорошую зарплату, хочу поделиться с родителями.
— Понимаю, дорогая, но совесть не позволяет. Такие деньги…
— Мама, а если бы я замуж за олигарха вышла, ты бы тоже отказывалась?
— При чем тут олигарх?
— Да при том, что для олигарха восемьдесят тысяч — копейки, а для меня сейчас — тоже не критичная сумма. Все относительно.
В конце концов Мария Ивановна пообещала обсудить вопрос с супругом и дать окончательный ответ через несколько дней.
Вечером в субботу Антонина готовила ужин, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Нина Петровна с грустным лицом и сумкой в руках.
— Здравствуйте, Нина Петровна, — удивилась Антонина. — А Алексей в магазин ушел, через полчаса будет.
— Можно я пока подожду? — тихо спросила свекровь.
— Конечно, проходите. Чай будете?
Нина Петровна прошла в гостиную, тяжело опустилась на диван. По всему было видно, что женщину что-то беспокоит.
— Что случилось? — аккуратно поинтересовалась Антонина, ставя перед свекровью кружку с чаем.
— Тоненька, у меня к вам разговор, — вздохнула Нина Петровна. — Неприятный разговор.
Сердце у Антонины екнуло. Она уже догадывалась, о чем пойдет речь.
— Слушаю вас.
— У меня опять проблемы с деньгами. Серьезные проблемы.
— Какие проблемы? — Антонина села в кресло напротив свекрови.
— После того разговора про кухню… Ну, когда ваша мама про кухню рассказывала, я подумала — а почему бы и мне не обновить кухню? Ведь не хуже других живу.
Антонина почувствовала, как внутри все сжимается от предчувствия беды.
— И что?
— Пошла в банк, взяла кредит. Сто двадцать тысяч. Думала, смогу выплачивать понемногу.
— Нина Петровна, зачем? У вас же только недавно долг погасили!
— Ну так хотелось! — всплакнула свекровь. — Видите, как у людей красиво, а у меня все старое, ободранное. Кухню заказала, начали делать ремонт, а теперь платить нечем.
Антонина сжала кулаки, чувствуя, как закипает возмущение. Значит, свекровь услышала разговор про кухню для родителей Антонины и тоже решила сделать ремонт. Взяла кредит, не рассчитав возможности, а теперь снова просит помощи.
— Сколько нужно? — сухо спросила Антонина.
— Ну… если честно, то все сто двадцать. Я подумала, может, вы поможете, как в прошлый раз.
— Сто двадцать тысяч? — Антонина не смогла скрыть изумления.
— Я понимаю, много, — заторопилась Нина Петровна. — Но вы же помогали уже, может, и сейчас…
В этот момент дверь открылась, вошел Алексей с пакетами продуктов.
— Мама! — обрадовался сын. — А я за молоком ходил, думал, дома никого нет.
— Алешенька, — кинулась к сыну свекровь, — у меня беда приключилась. Денег занять негде, а долг огромный висит.
Алексей быстро понял суть дела, выслушав рассказ матери. Мужчина бросил умоляющий взгляд на жену:
— Тонь, ну что делать? Нельзя же маму в беде оставить.
— А вот и можно, — четко произнесла Антонина.
Повисла тишина. Алексей и Нина Петровна смотрели на женщину с недоумением.
— Что значит «можно»? — не понял муж.
— Означает, что я не дам ни копейки на погашение этого долга.
— Тонь, ты что говоришь? — ужаснулся Алексей. — Это же моя мать!
— Твоя мать — взрослый человек. Если берет кредиты, не посоветовавшись с семьей, пусть сама и расплачивается.
— Как ты можешь так говорить? — возмутился Алексей. — Мы же семья!
— Семья — это мы с тобой! — повысила голос Антонина. — А твоя мама — это твоя мама! Недавно погасили ее долг в семьдесят тысяч, думали, урок на будущее. А теперь новый кредит на сто двадцать!
— Но что же делать? — растерянно спросил Алексей.
— Ничего! Пусть обращается в банк, просит реструктуризацию долга или продает что-то из имущества.
— Тонечка, — заплакала Нина Петровна, — ну как же так? Я же не чужая вам!
— Вы не чужая, но и не моя ответственность! — отрезала Антонина.
— Ты думаешь только о себе! — взорвался Алексей. — О своих родителях! А моя мать тебе безразлична!
— Безразлична? — Антонина встала с кресла, глаза сверкали от гнева. — Твоя мать за два месяца успела влезть в долги на двести тысяч рублей! Сначала семьдесят, теперь сто двадцать! А мои родители всю жизнь живут на старой кухне и отказываются принять подарок в восемьдесят тысяч!
— При чем здесь твои родители? — не понимал муж.
— При том, что они не просят денег в долг! Они не берут кредиты, которые не могут вернуть! Они не живут за счет детей!
— Уж лучше я своим родителям новую кухню поставлю, чем буду тянуть долги твоей мамаши! — выпалила Антонина, окончательно выйдя из себя.
Слова повисли в воздухе, как приговор. Алексей побледнел, Нина Петровна всхлипнула и прижала платок к глазам.
— Как ты смеешь так говорить о моей матери? — прошипел Алексей.
— Говорю правду! — не сдавалась Антонина. — Твоя мать — безответственная транжира, которая живет в долг и перекладывает свои проблемы на нас!
— Все, хватит! — рявкнул муж. — Извинись перед мамой немедленно!
— Ни за что! — Антонина направилась в спальню. — Лучше я отсюда уеду!
Женщина быстро собрала чемодан, бросив в него самые необходимые вещи. Алексей пытался ее остановить, уговаривал, просил подумать. Но Антонина была непреклонна.
— Я устала быть банкоматом для твоей семьи! — бросила жена на прощание. — Когда опомнишься, звони!
Антонина хлопнула дверью и уехала к родителям. Мария Ивановна встретила дочь с удивлением:
— Тонечка, что случилось? Почему с чемоданом?
— Мама, можно я у вас пока поживу? — попросила Антонина, ставя сумку в прихожей.
— Конечно, дорогая. Но что произошло?
За чаем Антонина рассказала родителям всю историю. Мария Ивановна качала головой, отец хмурился.
— Вот видишь, — сказала мать, — хорошо, что мы от кухни отказались. А то еще подумали бы, что из-за нас семья разладилась.
— Мама, семья разладилась не из-за кухни, а из-за того, что муж не видит разницы между помощью и эксплуатацией.
Следующие недели Алексей названивал постоянно. Сначала требовал вернуться домой, потом просил прощения, обещал поговорить с матерью. Антонина выслушивала, но оставалась при своем мнении.
— Алексей, я не против помогать в критических ситуациях, — объясняла женщина. — Но когда человек систематически берет кредиты, не рассчитав силы, это уже не помощь, а потакание безответственности.
— Но что же мне делать? Бросить мать?
— Не бросить, а поставить границы. Пусть сама разбирается со своими долгами.
— А если не справится?
— Тогда пусть продает что-то. Или идет работать на две ставки. Варианты есть.
Алексей умолкал, но через день снова звонил с теми же просьбами.
Через месяц Антонина приняла окончательное решение. Подала на развод, разделила имущество. Квартира, которую покупали в браке, была продана. Часть суммы Антонина потратила на капитальный ремонт родительской квартиры.
— Тонь, это слишком дорого, — робко протестовала Мария Ивановна, глядя на сметы от строительных бригад.
— Мама, теперь у меня есть деньги и нет мужа с долговой мамой, — улыбнулась дочь. — Можно позволить себе роскошь потратиться на родителей.
Ремонт длился два месяца. Антонина лично контролировала каждый этап: замену проводки, установку новых окон, укладку ламината, покраску стен. Красивая белая кухня с золотистой фурнитурой стала украшением обновленной квартиры.
— Спасибо! Не знаю, как тебя благодарить, — всплакнула Мария Ивановна, когда работы были закончены.
— Спасибо не нужно, мама. Это моя радость — дарить вам комфорт.
На оставшиеся после развода деньги Антонина купила себе квартиру-студию. Небольшую, но современную квартиру со всеми удобствами. Обставила по собственному вкусу, без оглядки на чужие мнения.
Алексей еще некоторое время пытался восстанавливать отношения. Звонил, приезжал, уверял, что изменился. Но Антонина была непреклонна.
— Извини, Алексей, но доверие не восстанавливается. Я не хочу всю жизнь быть источником дохода для твоей матери.
— Мама исправилась! Больше кредиты не берет!
— Сейчас не берет, потому что не дают. Но аппетиты остались прежними.
Постепенно звонки прекратились. Алексей понял, что жена настроена серьезно.
Антонина не жалела о принятом решении. Сидя вечером в собственной квартире с чашкой чая, женщина размышляла о прожитом. Год назад жизнь казалась стабильной и предсказуемой. Муж, семья, совместные планы. Но за этой стабильностью скрывалась постоянная тревога за семейный бюджет, который то и дело приходилось тратить на чужие долги.
Теперь Антонина полностью контролировала свои финансы. Никто не требовал денег в долг, никто не брал кредиты, рассчитывая на помощь. Можно было планировать покупки, откладывать на отпуск, помогать родителям — без страха, что завтра придется покрывать чьи-то новые долги.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Марии Ивановны.
— Тонечка, ужин готов! — весело сообщила мать. — Приезжай, будем твою новую кухню обкатывать!
— Уже еду, мама, — улыбнулась Антонина.
Собираясь к родителям, женщина посмотрела в зеркало. Отражение показало уверенную, спокойную даму, которая не боится принимать трудные решения. Развод дался нелегко, но принес долгожданную свободу от чужих финансовых проблем. Теперь можно было строить жизнь по собственным правилам, не оглядываясь на алчных родственников.
