Я никогда не была аллергиком, но теперь у меня на всю жизнь развилась аллергия на огурцы и помидоры в банках. Никогда не думала, что мою семейную жизнь разрушат закрутки и огород, на котором я отродясь не работала и работать не собиралась.
С будущей свекровью, Анной Алексеевной, и её младшей дочерью, Ксюшей, я познакомилась ещё до свадьбы, но вскользь. Мы успели сказать друг другу лишь пару слов — поздоровались, и на этом всё. Потом нам с моим женихом, Пашей, пришлось бежать по делам. Они обе показались мне тогда нормальными людьми, и я даже обрадовалась — не сложится у меня всех этих историй про скандальных свекровей и неадекватных золовок.
Не зря говорят, что первое впечатление обманчиво.
Уже на свадьбе они неприятно меня удивили. Мы с Пашей закатили масштабную свадьбу, на которую пригласили ближайших родственников. Моя родня сделала нам много дорогих подарков: дядя по отцовской линии подарил хороший холодильник, бабушка с дедушкой — стиральную машину, а тётя по материнской линии — телевизор. Паша любил поиграть в видеоигры, поэтому телевизору обрадовался больше всего.
Всё это они, разумеется, не тащили в ресторан, но и тётя, и дядя пообещали привезти свои подарки самостоятельно. Нам оставалось только съездить за стиральной машиной к бабушке с дедушкой, но за такими подарками можно было хоть на край света отправиться. К тому же, в технике мой дядя разбирался прекрасно, он помогал выбирать подарки и всем остальным.
Ну а финальным сюрпризом стал подарок от моих родителей — двухкомнатная квартира с хорошим расположением. Я человек эмоциональный, поэтому, визжа от радости, повисла у папы на шее, пока Паша благодарил за такой щедрый подарок мою маму.
Со стороны Паши родственников было поменьше и подарили они, в основном, деньги в конвертах. Уже после свадьбы я обнаружила, что суммы там были весьма куцые, даже треть банкета ими было не покрыть. Ну а Анна Алексеевна вместе с Ксюшей преподнесли нам дешёвенький сервиз.
— От нас обеих, — с гордостью сообщила Анна Алексеевна.
Честно говоря, сервиз меня расстроил. То, что мало денег подарили, нестрашно, но вот бесполезные вещи я терпеть не могла. Что мне с этим сервизом делать? Кто-нибудь в наше время вообще пьёт чай из фарфоровых чашечек с блюдечками, накладывает салаты в салатницы с розовыми цветочками? И для красоты не поставишь — видно, что материал некачественный. Ещё эти розочки отвратительные… У меня была подруга, которая обожала сервизы и собирала их, так что подарок свекрови и золовки я решила спихнуть ей. Не самый ценный экземпляр, но всё лучше, чем выбросить. Будут спрашивать, куда подевала — расскажу трогательную историю про подругу-коллекционершу, которая в сервизах души не чает, и даже фотографию покажу.
Хотя что-то мне подсказывало, что не будут они интересоваться судьбой своего подарка, явно сделанного без души.
Сервизом Анна Алексеевна и Ксюша решили не ограничиваться. В качестве подарка они преподнесли мне своё ценное мнение.
— Ну и что это за подарок? — бухтела Анна Алексеевна мне на ухо, пока мы рассматривали фотографию телевизора с его характеристиками. — Сгорит же через месяц. Надо уметь технику-то выбирать, а не что попало дарить.
— Это мой дядя выбирал, — сказала я недовольно. — И в технике он разбирается получше вас, Анна Алексеевна.
Она мою колкость пропустила мимо ушей и продолжила гундеть. И кофемашина от моей двоюродной сестры плохая, долго не проработает, и стиральная машина некачественная, вот у них-то дома стоит просто замечательная!
— Так подарили бы нам тоже такую, — ляпнула я.
Ничуть не смутившись, Ксюша принялась рассказывать выдуманные на ходу байки про важность сервизов в доме молодожёнов: якобы это хорошая примета, которая способствует долголетию и крепости брака.
А Анна Алексеевна всё перебирала вслух различные дорогие бренды, сетуя на то, что мои родственники не сподобились подарить нам микроволновку за огромную сумму денег. Смирившись с её назойливым комариным писком у моего уха, я махнула рукой. Меня подарки устраивали. Да не просто устраивали — я была счастлива их получить. Мы с Пашей будем избавлены от необходимости в срочном порядке покупать бытовую технику, необходимую для дома и сможем заняться интерьером, подгоняя его под себя. Ну а если Паше захочется брендовый телевизор для своих видеоигр — купит сам, когда у нас появятся на это свободные деньги.
Забегая вперёд, скажу: подаренная нам техника прекрасно работает до сих пор.
Я уже поняла, что дружбы у меня с роднёй Паши не выйдет, поэтому с облегчением вздохнула, когда торжество подошло к концу. Однако Анна Алексеевна вместе с Ксюшей и не думали оставлять нас в покое.
Не успели мы начать обживаться в новой квартире, как они уже были у нас на пороге — в гости пришли, квартиру смотреть.
— В следующий раз предупреждайте о визите заранее, — сказала я, даже не пытаясь скрыть недовольство. Я гостей не любила, особенно незваных. На этот вечер у меня были другие планы — мы с Пашей собирались переклеивать обои в коридоре.
— Ну кто ж так клей разводит? — принялась причитать Анна Алексеевна, увидев меня с ведёрком в руках. — Дай покажу, как надо.
— Я справлюсь, не переживайте, — холодно ответила я и велела Паше увести их на кухню, пока они не растоптали разложенные по полу обои.
«Ну всё, — подумала я, когда они, наконец, ушли. — Квартиру посмотрели, больше им к нам незачем ходить».
Как бы не так. Приходить они стали на постоянной основе — по несколько раз в неделю, непременно вдвоём. Грубить Анне Алексеевне я не хотела, всё-таки человек в возрасте уже, да и, как ни крути, мать моего мужа. Но вот с Ксюшей я не миндальничала.
— Тебе что, заняться нечем? — спрашивала я, пока она пила чай. — Вроде взрослая девушка. Пора бы на работу устроиться, личной жизнь заняться, а не порог другой семьи обивать.
Её это очень злило, но ответить было нечем. Признаюсь, я отыгрывалась на ней за Анну Алексеевну, которая знатно трепала мне нервы во время каждого своего визита. Она возомнила себя моей наставницей в семейной жизни и яро критиковала каждое моё движение.
— Постиранное надо не так развешивать, — бросала она вскользь. — Что ж тебя, неумеху, родители-то не научили.
— Что ж вас родители не научили не лезть с советами? — огрызнулась я один-единственный раз, и этого хватило, чтобы Паша оскорбился до глубины души. Начинать семейную жизнь со скандалов мне не хотелось, поэтому с тех пор на все замечания Анны Алексеевны я предпочитала отмалчиваться. А вот за сестру Паша не оскорблялся, поэтому с ней я могла себе позволить не сдерживаться. Да и я правда не понимала, чего Ксюша к нам таскается. Ладно, Анна Алексеевна — мать, человек другого поколения. Но Ксюша чуть младше нас, неужели не хочется своей жизнью жить?
У Анны Алексеевны была странная фиксация на домашних заготовках. Хлебом её не корми, дай в земле поковыряться, а потом со всем выращенным повозиться. Она считала приготовление разных закруток священной обязанностью любой хозяйки и постоянно клевала меня за неумение сделать хотя бы варенье.
— Вот выбрал же Паша себе безрукую хозяйку, — вздыхала она. — Но ничего, я тебя всему научу.
— Не надо меня ничему учить, — ответила я. — Что мне нужно, то я в университете выучила, а без закруток я как-нибудь проживу.
— Ты что! — ужаснулась Анна Алексеевна. — Видела цены на огурцы и помидоры в магазинах?! А сколько там всяких добавок в маринады суют! Будете мои закрутки есть.
Я в ответ лишь пожимала плечами. Мы с Пашей хорошо зарабатывали и прекрасно обходились покупными огурцами и джемами вместо варенья. Мамино ему нравилось больше, и я не возражала: захотят — подарят нам свои закрутки, нет — ну и ладно. Но сама тратить на эту ерунду время не собиралась. Делать мне больше нечего, чем вечерами стоять у плиты и вываривать абрикосы на варенье.
У нас в семье дачей владела только тётя. И то, на этой даче не росло ничего, кроме цветов. Ухаживала за цветами тётя самостоятельно, меня ни разу за всё детство не заставили ей помогать. Вся эта дачная романтика была мне чужда.
Поэтому, когда однажды Паша сказал, что Анна Алексеевна привезёт огурцов нам на засолку, я в недоумении уставилась на него и спросила:
— И когда ты собираешься этим заниматься?
Мы оба много работали, времени по вечерам оставалось в обрез. Но он уставился на меня в ответ и спросил:
— Я? Вообще-то, мама сказала, что ты их засолишь.
— Мама сказала — мама пусть и солит, — ответила я. — Это что ещё такое? С каких пор она стала распоряжаться моим временем?
— Ну что тебе, сложно, что ли? — спросил Паша. — Там работы-то на пару часов.
— Я не умею и учиться не хочу. Тебе надо — ты и соли, а я лучше книжку почитаю, полезнее будет.
Паша обиделся. Ещё несколько раз за день он пытался уговорить меня взяться за заготовку огурцов, но напарывался на категорические отказы. Я никак не могла взять в толк, почему они все так помешались на этих закрутках. В каком веке мы живём? Закрутки спасали людей, когда полки магазинов были пустые, или когда денег не было, есть нечего. Но у нас супермаркеты под боком, денег вдоволь, никто не голодает. Чего ко мне привязались?
— Любите домашнее — делайте сами, — отвечала я одно и то же, как попугай, в надежде на то, что до них дойдёт.
Ничего до них троих не доходило. Ксюша, как послушная дочь, под предводительством Анны Алексеевны, целыми днями возилась с этим закрутками, а Паша их только ел, сам им не помогая. Это считалось нормальным — хозяюшки ведь, сами справятся. Ну а я на это только пожимала плечами — не моё дело. Лишь бы меня не трогали.
Много раз меня звали на дачу. Я соглашалась, но при одном условии.
— Я приеду туда отдыхать, — заявляла я. — Пальцем не пошевелю для ваших грядок. Если устроит — я согласна, если нет — езжай без меня.
— Ну нельзя же такой эгоисткой быть, — пытался надавить на меня Паша. — Мама там трудится не покладая рук. Надо ей помочь.
— Кому надо? Мне — не надо, — отвечала я. — Максимум, что вы от меня дождётесь, — это стол накрыть, подмести, посуду помыть. На этом всё.
Такой расклад Анну Алексеевну категорически не устраивал, поэтому на дачу я с ним так ни разу и не съездила.
Весна со всей этой бесконечной высадкой рассады осталась позади. Близился мой календарный отпуск. Я решила съездить к подруге в Питер на две недели. Я там ни разу не была, а подруга звала уже два года — с тех пор, как сама переехала. Пашу звать с собой не стала: подруга не замужем, ей чужой мужчина в доме ни к чему. Да и он всё носился с огородом Анны Алексеевны, так что вряд ли согласился бы поехать.
Перед тем, как покупать билеты, я сообщила, что планирую слетать в гости к подруге в другой город. В конце лета у меня останется ещё неделя отпуска, и мы сможем провести это время вместе — тоже слетать куда-нибудь, а может, остаться дома и бездельничать. Говорила я об этом шутливым тоном, но осеклась, когда заметила, с каким выражением лица смотрит на меня Паша.
— В отпуск ты не поедешь, будешь помогать моей мамочке на огороде — Заявил муж
Мы это уже проходили. Он просил съездить на дачу, я отказывалась, он вздыхал, ворчал и отставал от меня. Но ни разу ещё он не требовал помощи на огороде в столь ультимативной форме.
— Нет, — сказала я и отвернулась, давая понять, что выслушивать очередные уговоры не намерена.
— Ты не поняла, — сказал он жёстко. — Это не просьба и не предложение. Ты и так кучу времени профилонила, мама всё одна делала. Пора уже перестать быть эгоисткой и начать ей помогать.
— Ты нормальный вообще? — спросила я злобно. — Я миллион раз объясняла, что ваши огороды мне на фиг не сдались. Вообще. Никак. Ни в каком виде. Что вы ко мне пристали? Я еду в отпуск отдыхать, точка.
— Следи за языком! — вспыхнул он. — Никаких точек, мы собираемся и едем на дачу. Осенью к своей подруге съездишь. Она без тебя как-нибудь проживёт.
Паша прекрасно знал, что я весьма эмоциональна и что злить меня не надо. Но, видимо, успел об этом позабыть, так что я дала себе волю и закатила скандал, выплёскивая всё, что накопилось во мне из-за его помешанной на овощах мамаши.
— Хочет — пусть хоть свёклой в землю прорастёт, — подытожила я. — А мне приказывать не смей.
— Тогда я ухожу, — ответил Паша.
— Ой, да и катись. — Мне самой не пришло бы в голову выгонять мужа из дома из-за закруток и огорода, но раз он сам так решил — вперёд. Даже если он ляпнул это на эмоциях, я уже не смогу забыть то, что мне он предпочёл солёные помидорчики. — Что смотришь? Давай-давай.
— Квартира наша общая, — ответил он неуверенно. — Сама тогда уходи.
— Квартира мне по дарственной досталась, — ответила я. — Так что собирай вещи и беги к своим маринованным огурцам.
Пока он собирал вещи, я обдумывала ситуацию. Было ещё не поздно извиниться за свою грубость и попросить не уходить, но стоило ли это делать? Ведь так всё и будет продолжаться, пока я не сломаюсь и не уступлю. А я уступать не хотела. С какой стати? Я перед свадьбой не обещала работать на огороде.
В итоге я решила оставить всё как есть. Пусть уходит. А я пока слетаю в Питер и хорошенько подумаю над тем, что делать дальше.
В Питере я про Пашу и его семейку практически не вспоминала. Я там настолько расслабилась, что даже познакомилась с приятным интеллигентным парнем и задумалась о возможности переезда в этот город. В старом меня больше ничто не держало — я твёрдо решила расторгнуть брак. Тратить всю жизнь на постоянные скандалы из-за огорода я не готова.
