Командировка в провинциальный Дубно казалась Зое Богуславской обычной рабочей поездкой. Ей предстояло собрать материал для повести о перспективах советской физики. Андрей Вознесенский, часто вращавшийся в кругах ученых-ядерщиков, вызвался сопровождать писательницу в качестве консультанта.
*
На сохранившейся фотографии с той встречи запечатлен красноречивый момент. Молодой поэт, слегка склонившись к Зое, что-то страстно объясняет, а она с удивлением смотрит на этого необычного собеседника. В тот самый миг, как позже признавался сам Вознесенский, он понял — эта женщина изменит его жизнь.
*
*
Проблема заключалась лишь в одном. Сердце Богуславской было не свободно. Но для поэта, привыкшего побеждать словом, это не стало препятствием. Когда Зоя Борисовна отправилась в круиз по Волго-Балту с восьмилетним сыном, Вознесенский начал настоящую романтическую осаду.
Представьте изумление молодой женщины, когда на каждой остановке теплохода по судовому радио раздавалось: «Телеграмма для Зои Богуславской!».
Капитан судна лично вручал ей изящные конверты, в которых были стихи, написанные специально для нее. Пассажиры с любопытством наблюдали за этой необычной лавстори, а ее сын Леня с восторгом собирал красивые марки с конвертов.
Когда теплоход причалил в Петрозаводске, Богуславская испытала настоящий шок, увидев на пристани изможденного Вознесенского. Поэт действительно провел там сутки без еды и сна, ожидая свою музу. Однако вместо восхищения его романтическим жестом, Зоя Борисовна в гневе потребовала прекратить преследование.
Позже она сожалела о своей резкости. В порыве раскаяния Богуславская отправила примирительную телеграмму, но ответа не последовало. Ситуация разрешилась неожиданно. Мать Вознесенского, Антонина Сергеевна, хотя и не одобряла увлечение сына, сама вышла на связь с Зоей, обеспокоенная его исчезновением.
Через несколько дней Андрей наконец позвонил. В его голосе звучала решимость: он готов был отступить, не желая быть «вторым номером». Но уже через два дня последовал новый звонок, где поэт, сбросив гордую маску, умоляюще просил:
— Не отталкивай меня…
*
*
Решение о разводе далось Богуславской нелегко. В одном из воспоминаний она рассказывала, как буквально под диктовку Вознесенского писала заявление на расторжение брака. Ее тогдашний супруг, известный конструктор Борис Каган, лауреат Сталинской премии, пытался образумить жену:
— Одумайся! У нас семья, ребенок!
На прощание он назначил встречу ровно через год, будучи уверенным, что этот роман с поэтом быстро исчерпает себя. Но Зоя сделала иной выбор: предпочла обеспеченной жизни солидного ученого полную неопределенность с бедным поэтом.
Их бракосочетание в 1964 году прошло скромно. В отличие от прежней комфортной жизни, теперь женщине приходилось считать каждую копейку. Доходы Андрея, несмотря на его известность, оставались более чем скромными. К финансовым трудностям добавились и политические. Хрущев открыто грозился выслать Вознесенского из страны за «формализм» в поэзии.
Но ни бытовые лишения, ни давление властей не смогли разрушить этот союз. То, что Каган считал временным увлечением, превратилось в 46 лет совместной жизни, наполненной творчеством, взаимопониманием и глубокой привязанностью.
Их история доказала: настоящая любовь не знает ни социальных статусов, ни материальных расчетов. Как говорила сама Богуславская:
— Мы были бедны деньгами, но богаты чувствами.
Только смерть смогла их разлучить. В 2010 году Андрей Андреевич ушел из жизни.
*
*
После ухода мужа Богуславская сделала все, чтобы сохранить о нем память. Вдохнув новую жизнь в его творческое наследие, она основала Центр Вознесенского.
В стенах старинного особняка на Большой Ордынке, приобретенного ее сыном за 9 миллионов долларов, теперь регулярно проходят литературные вечера, художественные выставки и кинопоказы, собирающие цвет творческой интеллигенции.
Несмотря на возраст, Богуславская сохраняла поразительную активность. Каждое утро она начинала с йоги, тщательно приводила себя в порядок: аккуратный маникюр, прическа. И только затем отправлялась «по делам доброты», как сама называла свою деятельность.
Особую гордость 101-летней Богуславской является ее сын Леонид, который, несмотря на жизнь в Италии и успешную бизнес-карьеру, всегда трепетно относился к наследию отчима. Отец четверых сыновей, он не только финансово поддержал создание Центра, но и передал туда часть семейного архива.
