Вика была крайне удивлена, услышав слова своей матери. Нет, она конечно очень хорошо знала её характер и поведение, но уж и не думала, что она может позволить себе вот в таком приказном тоне командовать и говорить, как ей лучше жить и что ей делать.
Виктория была уверенной в себе и статной женщиной. Да, в чем-то грубоватой, властной, но все эти качества отлично помогали в работе, карьере, взаимоотношениям с окружающими и способности выдержать и не подчиняться такому же властному и свободолюбивому мужу, делающему для нее все, что угодно, да и в браке у них всегда была идиллия.
Сейчас у Вики была маленькая дочка девяти лет, воспитанная в неге и любви, которой все покупалось, отличная должность на работе, роскошная квартира в центре города с недавно сделанным ремонтом. Женщина считала, что всего она добилась сама своим упорством и трудом. Вика не обращала внимания на то, что ей могли завидовать, обвинять в том, что она наглая, богатая, так как она понимала, что это чаще всего делали те, кто меньше старался, меньше отдавал сил.
Она все заработала сама и никому бы не отдала. Благодаря такой вольготной жизни ее семья ни в чем себе не отказывает. И Вика считала, что должно везти только упорным и трудолюбивым людям, если же она видела, когда кому-то незаслуженно что-то дается, то испытывала раздирающее ее чувство несправедливости, а несправедливость и была тем, что она так не любила.
Наверное, все проблемы возникли еще с детства, так как Вика была самостоятельной старшей сестрой в семье, все делала сама и не спрашивала совета, ведь мать все время была занята младшим братом Олегом. Вика рано поняла, что помощи ждать не от кого. Она хорошо училась, подрабатывала, заводила полезные связи, в то время как маленький ещё братик капризничал, рос и становился избалованным. Вика часто помнила неприятные для неё случаи:
— Мне нужно уезжать на соревнования. Некоторые приходят с родителями в качестве команды поддержки. Это будет в субботу, — Рассказывала девушка еще в детстве, но даже не звала мать посетить эти соревнования, а ограничивалась намёками. Виктория подсознательно чувствовала, что та все равно не придет, как бы дочь ее не упрашивала.
— О, хорошо, езжай, — Отмахивалась мать, — Как раз Олега к врачу вести надо. Никто мешаться не будет.
— Мам, мне нужно к новому учебному году купить хорошей одежды, чтобы меня больше уважали, — Просила Вика, — Чтобы сейчас она была актуальная, современная.
— Бюджетные варианты тебе могу обеспечить, — Обещала мать, — Но денег сейчас нет на хорошие траты, потому что приходится покупать сейчас Олегу на лето гироскутер. Если не куплю, он в истериках будет биться и плакать все три месяца.
— С этим то все понятно, ничего не поделаешь, — Усмехалась тогда Вика, — Если гироскутер не купишь, то он ныть будет и житья никому не даст. А если надоест ему эта игрушка за полмесяца, что делать тогда?
— Эх, даже не знаю… Олег и со мной уже гулять не хочет, думала его привлечь гироскутером. — Вздыхала мать, — Буду сама тогда на нем кататься, смешить мальчика.
— Гуляйте, — Взмахнула рукой тогда старшая дочь, — Олег хоть чем-то тогда займется полезным, хоть двигаться будет, это для здоровья важно. Лично я этим летом буду занята. Устроюсь на подработку, чтобы купить к осени хорошую одежду.
И так было всегда. Олег же маленький, слабенький, за ним нужно следить, ухаживать, настроение у него постоянно скачет, меняется. Именно поэтому мать эмоционально была больше привязана к нему, а не к самостоятельной и беспроблемной Вике, за которую лишь пару раз в год можно было порадоваться за ее успехи, а больше она ничего не требовала. От Олега же нельзя было отнять внимания ни на час в день, у него постоянно были какие-то неудачи, неурядицы. То в классе с кем-то поругается, то не поймет материал урока. Матери приходилось с ним до вечера сидеть.
Иногда Вика относилась к Олегу настороженно. Иногда ревновала к нему мать. Но потом убеждала себя, что вовсе не должна это делать. Олежа младше ее на десять лет, он маленький, поэтому к его проблемам нужно относиться с пониманием. Ведь это же ребёнок!
Наверное, виновата во всем была мать Вики, которая своей заботой и стремлением полностью контролировать всю жизнь Олега, не давала ему и шага ступить самостоятельно, все проверяла, выслеживала, была на прямой связи с его учителями, чтобы они все о нем докладывали, контролировала своего сына.
Когда Олег наконец решил освободиться от ее надзора, это стало для него неприятным опытом. Большую часть разговоров Вики с матерью занимали рассказы о ее постоянных ссорах с Олегом, его вступление в уличную компанию неприкаянных мальчиков, с которыми ему было весело и с которыми он просто бесцельно скитался по улицам, гуляя допоздна. Сама же Виктория в тот момент уже училась в институте, в магистратуре, жила в другом городе.
Отлично устроилась, довольная своей молодой жизнью, ее только лишь расстраивало отсутствие свободного времени из-за постоянной нагрузки на работе, на которую Вика вынуждена была пойти, чтобы обеспечить себя образованием в другом городе. А мама в то время ей звонила и рассказывала о проблемах Олега, что он совсем отбился от рук. И Виктория послушно выслушивала, но совсем не могла в этом помочь.
О старшей дочери и ее жизни мать редко спрашивала, так как дела у Вики почти всегда проходили успешно, по крайней мере, о возникающих неприятностях та молчала, ведь она не думала, что в семье ее поймут и поддержат. Даже о том направлении в институте, на кого Виктория учится — и то этого ее мать вовсе не знала.
Зато потом, когда женщина достигла в личной жизни и карьере высот, получила благополучную и безбедную жизнь, мама Вики этому очень удивлялась, она не думала, что кто-то из их семьи сможет этого достичь, так как они всегда жили бедно.
— Живете, шикуете, — Вздыхала мать, — Это вы богатые теперь? А откуда деньги появились?
— Мы работаем, — Пожимала плечами Виктория, — Поэтому ни в чем не нуждаемся.
— Если бы все было бы так легко, то каждый бы так жил. — Не верила ей мать, — Вы вот и рыбку красную кушаете, и маникюр ты делаешь каждый месяц. То есть не только покупаешь необходимое, но и на предметы роскоши тратитесь каждый месяц. Обычный человек так жить не сможет. И у Динки твоей каждую неделю появляются новые игрушки.
— Но… Ведь мы с Борей стараемся для улучшения условий нашей жизни, — Оправдывалась Вика, — У него две работы, у меня хорошая должность. Мы порой и не бываем дома.
— И все равно, даже если много работать, невозможно купить сразу квартиру и хорошую машину. Вот Олежа так упахивается на работе, что потом лежит по три дня усталый, и ведь ни на что не может накопить, мало что может купить ценного. И то с моей помощью еле может себя обеспечить. Вот у него нормальная работа. А у тебя работа для мажоров. Признайся, наворовали где-то?
Виктория всегда ведь считала брата маленьким и слабым, нежным. Но в этом случае он действительно старался, работал где-то грузчиком на стройке за маленькую плату, а ведь он недавно женился. Девушка брата еще училась в колледже, была юная, неопытная и не особо трудолюбивая. Видимо, Олег пытался, но у него ничего не получалось. Мать пыталась ему помочь и со своей пенсии, но у нее не хватало денег.
Вика очень удивилась, когда мать все-таки решила приехать к ней в гости, как она сама утверждала, чтобы увидеться с родной дочерью. Однако первое, что сказала мать после того, как приехала к ней, заставило женщину спуститься с небес на землю.
— Вот это у тебя хоромы, приюти-ка брата с женой на несколько месяцев — Скомандовала Вике родная мама
Девушка чуть не выронила кружку с горячим чаем после ее слов и изумленно посмотрела на женщину.
— С чего бы это вдруг я должна делить свою квартиру с двумя нахлебниками? Если они хотят жить в таких же, как ты сказала, хоромах, то пусть наконец возьмут ответственность за свою жизнь.
— Вы богатые, все равно деньги не считаете, потому что вам они даром достались, — Причитала мать. — Брату твоему, конечно, можно было бы и помочь на первых порах, ведь он не просто так в этот город переезжает, работу найти хочет. Неужели ты настолько недогадливая у меня?
— Я могу ему деньжат подкинуть, — язвительно ответила Вика. — Если ты не забыла, в этой квартире живут еще мой муж с дочерью.
— Квартира-то у вас огромная, трехкомнатная, все тут сможете поместиться. У тебя разве нет желания помочь своему брату? Он трудится, старается ради будущего семьи, хочет найти хорошую работу. Уж не думала я, что у меня такая жестокая дочь вырастит.
Манипуляции матери сработали. Вика ничего не ответила, тем самым дав молчаливое согласие на въезд незваных родственников. Мать в тот же день уехала обратно к себе, а женщина все рассказала мужу. Он оказался этой новостью очень недоволен.
— Зачем мне чужой мужик в моем доме? — Рассвирепел он, — Сколько раз я видел твоего брата? Ни одного. А почему тогда он так уверен в том, что я его должен сюда пускать?
— Да Олег ненадолго, — Пыталась его успокоить Вика. — Передумает, надоест. К матери вернется.
— И все равно, зачем мне такие нахлебники? Никого кормить и обеспечивать я не собираюсь, это вовсе не моя семья. Мне жалко свой ремонт. Вдруг гости его испортят?
— Ой, да ладно, — Не слушала мужа женщина, — Пусть поживут, иначе меня мать упреками съест.
— Уж чую я это. Испортит нервы нам твой Олежа. Не стоит просто так пускать.
Они даже ссорились по этой причине, но в последний момент муж сменил гнев на милость и отнесся к приезду «гостей» более снисходительно, потому что уже не мог ничего поделать.
На следующий день Олежа со своей женщиной, которая была моложе его на пять лет, прибыли в их квартиру. Виктория отметила, что он оставался все таким же беспечным. Рассматривал он ее интерьер с любопытством и увлечением. Пообещал, что скоро найдёт работу и отлично устроится.
Что ж, Вика этого и ждала. Намекала даже, совала братцу под нос резюме и вакансии. Он пару раз сходил устраиваться в какую-то кофейню, но вроде бы передумал. Часто уходил, гулял по городу, вместе с женой бродили и фотографировались. Вика предполагала, что брат приехал к ней именно из-за расположения квартиры.
А дочь ее, Дину, приезд дяди вообще никак не обрадовал. Из-за него девочке пришлось переселиться в другую комнату, она уже не смогла свободно бегать и играть в квартире, потому что здесь были чужие люди.
Олег даже не приблизился к племяннице и не попытался наладить с ней контакт, заинтересовать. Наоборот, он относился к ней холодно и не обращал на нее внимания. Несмотря на то, что Олег поселился у них, относился к квартире как к бесплатному жилищному сервису. И, если и пытался общаться с Викой, пустившей его сюда, с уважением, то на её мужа и дочь даже не смотрел.
Жена Олежи, как заметила хозяйка квартиры, вообще относилась к ним не как к родственникам или к знакомым, а как к халявной возможности где-то поселиться. Ну, значит, так Олег ее настроил и не научил уважать чужих родственников. Ведь они не просто жили у них, так еще и ели их еду, в квартире мусорили и не считали нужным убраться. После двух недель такого “гостеприимства” Виктория уже и не знала, как их выгнать. Пока дочь Дина не рассказала о плохом поступке брата с женой, случайно увиденном.
— Мама, мам! — Встретила ее девочка дома обеспокоенными криками, и Вика заметила, что у них точно что-то случилось, — Дядя с тетей в шкаф залезли и там копались. Они бумажки рыли, которые ты там раскладываешь. Шкатулку еще долго рассматривали.
— Что? Правда? Не могла в это поверить хозяйка квартиры, — Они что, в документы полезли? Ты ничего не заметила? Ты уверена в этом?
— Они просто смотрели… Я не вру, мама, обещаю. Мне они не нравятся, но я не пыталась их подставить, обмануть тебя, — Дина чуть не плакала.
— Просто если ты наговорила на них лишнего… Не обойдется одним скандалом.
— Они правда копались. Что хотели, что им нужно от нас?
— Вот мне бы тоже хотелось это знать, — Многозначительно проговорила Вика, – Милая, а ты не заметила, что именно они искали, что-то забирали себе?
— Да, заметила. Они взяли шкатулку и открыли ее. Я посмотрела. Но потом испугалась, вдруг они меня увидят. Я спряталась в свою комнату. Мама, я все правильно сделала?
— Конечно, милая, — Виктория обняла дочь. Она всегда была к ней внимательна, так как понимала и уважала своего ребёнка. — И ты молодец, что рассказала это мне.
— “У меня с нашими дорогими гостями будет сегодня серьезный разговор,” — Подумала женщина зло и стала ждать прихода брата. Она, конечно, многого ожидала, но предполагала, что гости будут оправдываться, говорить, что их хотели подставить, что они на самом деле не лезли в шкаф, говорить, что на них наговаривают.
— Да, я взял столько, сколько мне нужно. Деньги на съем квартиры на следующие два месяца. Это все равно деньги не твои, а наворованные. Здесь они хотя бы пойдут на благую цель.
— Олег, ты что говоришь, какие наворованные? — Удивлялась Виктория.
— Мама говорит, что у вас все равно можно брать все, что угодно. Ведь вы нечестно заработали, а значит, и я могу претендовать на эту часть денег, тоже могу ее забрать. — Олег сейчас вел себя нагло, но не чувствовал вины, а пытался оправдываться.
— Э… Эти деньги шли на обучение дочери в будущем. Это наши сбережения! Я не разрешила брать без моего позволения.
— Ну значит, жадная ты и бессовестная, Виктория, — Вынес вердикт Олежа, – И правильно с тобой люди нормальные не общаются, меркантильная ты, только о деньгах и думаешь.
К счастью, в этот момент домой вернулся муж Вики. Услышал крики, заметил заплаканную Дину и взволнованную жену. Глава семьи сразу понял, в чем дело, и не стал тянуть, выгнал из квартиры Олега с женой силой, выкинул на лестничную площадку их вещи и чемоданы. Отбирать деньги уже было бесполезно, ведь за тот день, что гости отсутствовали, они уже успели их куда-то перевести или потратить.
— Ноги их здесь не будет! — Прорычал мужчина, и Виктория с ним согласилась. Ее пугала наглость, ненависть брата, его презрение к ней и зависть. Ее уже не интересовала судьба Олега, теперь она его больше не жалела. Пусть скитается и дальше ищет место в жизни. За такое плохое к ней отношение она не обязана ему помогать.
Как жил теперь Олег, женщина больше не интересовалась. Он прокутил два месяца, плохо жил с женой, не нашел работу и снова вернулся к матери. Последняя звонила дочери, жаловалась. Пожилая женщина уже была готова на стену лезть от наглого поведения сына и невестки, которые постоянно были недовольны ей, отбирали деньги на собственные нужды.
— Мама, пожалуйста, — Дала напоследок совет Виктория, — Не стоит нянчиться с уже взрослым лбом. Пусть разбирается со своей жизнью сам. Да и я в этих делах вовсе ему не помощник…
