— Катенька, ты только не подумай ничего такого, — Олеся Павловна поправила воротничок блузки, — но я как мать должна побеспокоиться.
— О чём вы беспокоитесь? — Катя поставила тарелку с салатом на стол.
— Ну как же, квартира-то теперь Виталика. Надо всё правильно оформить, чтобы потом… — свекровь многозначительно посмотрела на невестку.
Катя замерла с вилкой в руке. Этот разговор происходил через неделю после того, как муж получил неожиданное наследство от дальнего родственника – трёхкомнатную квартиру в центре города.
— А что потом? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Ну мало ли что в жизни бывает, — Олеся Павловна сделала глоток воды. — Я вот на днях к юристу ходила. Знаешь, сколько случаев, когда жёны… — она не договорила, многозначительно качая головой.
Катя медленно положила вилку. Эта квартира свалилась как снег на голову – никто и не ждал наследства от дальнего родственника. Сам Виталий даже не помнил, когда в последний раз видел этого дядю. А теперь оказалось, что других наследников нет, и квартира переходит ему.
— Олеся Павловна, вы что, думаете, я на эту квартиру претендую? — Катя посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Ой, Катюша, ну что ты! — свекровь всплеснула ладонями. — Просто я как мать должна всё предусмотреть. Вот записалась на консультацию к другому юристу, очень хвалят его. Надо же знать свои права. — Она повернулась к Виталию: — Я записала нас к юристу на вторник, подъезжай к десяти. Надо защитить наше имущество.
«Их имущество?» — эхом отозвалось в голове у Кати.
— У меня своя квартира есть, — напомнила она. — И дача. И половина той квартиры, что мы с Виталием вместе купили.
— Вот именно! — оживилась свекровь. — У тебя уже столько всего! А тут такое наследство! Сыночку моему повезло.
Катя почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Она встала из-за стола:
— Простите, мне нужно позвонить.
На самом деле звонить было некому. Просто хотелось выйти, глотнуть воздуха, успокоиться. Пять лет она считала эту женщину почти матерью. Приходила помогать с делами, поздравляла с праздниками, старалась быть внимательной. И вот теперь…
Вечером, когда вернулся Виталий, Катя рассказала ему о странном разговоре с его матерью.
— А что такого? — пожал плечами муж. — Мама права – надо всё юридически правильно оформить.
— То есть как это – что такого? — Катя подняла на него недоверчивый взгляд. — Твоя мать обходит юристов, чтобы выяснить, как защитить твоё имущество от меня. От меня! Ты считаешь это нормальным?
— Ну а что здесь такого? — Виталий прошёл на кухню. — Это же моё наследство.
— Дело не в наследстве! — Катя пошла за ним. — Дело в недоверии. В подозрениях. В том, что твоя мать считает меня какой-то охотницей за имуществом.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся Виталий. — Мама просто заботится обо мне.
Катя смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот человек, с которым она прожила пять лет? Который говорил о доверии, о том, что они одна команда?
— Я преувеличиваю? — тихо переспросила она. — Хорошо. Тогда объясни мне: почему твоя мать ходит по юристам? Почему выясняет мои права на твоё имущество?
— Послушай, — Виталий налил себе воды, — давай не будем раздувать из мухи слона. Это просто формальности.
— Формальности? — Катя покачала головой. — Нет, милый. Это не формальности. Это недоверие. Причём не только со стороны твоей матери, но и с твоей.
На следующий день Катя встретилась с подругой Мариной в небольшом кафе недалеко от работы. Марина работала юристом и могла дать профессиональный совет.
— И представляешь, она прямо в лицо мне заявляет про какие-то права на квартиру, — Катя размешивала остывший кофе. — Будто я только и жду момента, чтобы отобрать у них имущество.
— А Виталий что? — Марина внимательно посмотрела на подругу.
— А Виталий считает, что его мать права. Представляешь? Пять лет брака, и вдруг выясняется, что они оба считают меня какой-то охотницей за наследством.
Марина задумчиво постучала ногтями по столу:
— Слушай, а ведь это показательная ситуация. Когда люди проявляют такое недоверие, обычно это говорит об их собственных страхах и комплексах.
— В каком смысле?
— Ну смотри, — Марина подалась вперед. — Твоя свекровь сразу побежала к юристам. Зачем? Потому что в её картине мира отношения строятся на выгоде. Она просто не верит, что можно по-другому.
Катя вспомнила, как познакомилась с Виталием. Тогда она работала в крупной компании, имела хорошую должность, собственную квартиру. Он восхищался её самостоятельностью, говорил, как это здорово – встретить успешную женщину, которая ни от кого не зависит.
— А сейчас получается, что моя независимость их пугает, — медленно проговорила Катя. — Будто это что-то опасное.
— Именно, — кивнула Марина. — И реакция Виталия очень показательна. Он не встал на твою сторону, не попытался разобраться в ситуации. Он сразу согласился с матерью.
В этот момент телефон Кати завибрировал – пришло сообщение от свекрови. Олеся Павловна писала, что нашла «отличного специалиста по семейному праву» и хочет вместе с Виталием проконсультироваться по поводу «правильного оформления наследства».
— Нет, ты представляешь? — Катя показала сообщение подруге. — Она даже не скрывается. Наоборот, демонстративно показывает, как защищает сына от меня.
— А ты уверена, что дело только в квартире? — спросила Марина.
— В смысле?
— Может, это просто повод. Может, твоя свекровь давно искала способ показать своё отношение к тебе, а тут появилась возможность.
Катя задумалась. Вспомнила, как Олеся Павловна реагировала на её успехи на работе – всегда с каким-то плохо скрываемым раздражением. Как комментировала покупку новой машины – «Ну надо же, какая самостоятельная». Как говорила знакомым: «У нас невестка современная, карьеристка».
— И Виталий, получается, такой же, — тихо сказала Катя. — Просто раньше это не было так заметно.
На работе Катя не могла сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к ситуации с наследством. Она вспоминала разные эпизоды из их совместной жизни, и теперь они виделись совсем в другом свете.
Вот Виталий настаивает на раздельных счетах, объясняя это «удобством ведения бюджета». Вот недовольно хмурится, когда она говорит о повышении на работе. Вот его реакция на её решение купить новую машину: «А старая чем плоха? Ты что, хочешь показать, что можешь себе это позволить?»
Вечером Олеся Павловна позвонила снова:
— Катенька, я тут подумала. Может, нам всем вместе сходить к юристу? Чтобы ты тоже понимала ситуацию.
— Какую ситуацию, Олеся Павловна? — спокойно спросила Катя.
— Ну как какую? С наследством. Чтобы всё было по закону. А то мало ли что.
— Что именно «мало ли что»?
— Ой, Катя, не придирайся к словам, — в голосе свекрови появились раздраженные нотки. — Я же о сыне беспокоюсь. Если тебе дать волю, ты у нас всё позаберешь.
Эта фраза прозвучала как пощёчина. Катя почувствовала, как к горлу подступает комок:
— Олеся Павловна, вы сейчас серьёзно? Я, по-вашему, только и мечтаю что-нибудь у вас забрать?
— Ну а как еще думать? — голос свекрови стал жёстким. — У тебя своя квартира, машина, дача. Ты же привыкла всё сама решать. А тут такое наследство.
Катя молча слушала свекровь, не перебивая. Каждое слово Олеси Павловны било точно в цель, разрушая последние иллюзии о семейных отношениях.
— Вы закончили? — спросила она, когда свекровь замолчала.
— Что значит «закончила»? Я как мать имею право беспокоиться.
— Конечно, имеете, — голос Кати звучал удивительно спокойно. — Но я больше не буду это обсуждать. Ни с вами, ни с юристами.
Она положила трубку и набрала номер мужа:
— Виталий, нам нужно поговорить. Сегодня.
— Что-то случилось? — в его голосе появилось напряжение.
— Да, случилось. Твоя мать только что сообщила мне, что я охочусь за вашим имуществом.
— Подожди, она не могла такого сказать.
— Могла. И сказала. А ещё она записала нас на приём к юристу. Всех вместе. Чтобы «объяснить мне ситуацию».
В трубке повисла пауза.
— Ну и что? — наконец отозвался Виталий. — Пусть объяснит. Тебе жалко?
Катя прикрыла глаза. Этот ответ был настолько показательным, что даже не требовал комментариев.
— Хорошо, — сказала она. — Приезжай домой. Поговорим.
Вечер обещал быть непростым. Катя села в кресло, глядя в окно. За пять лет брака она впервые по-настоящему задумалась о том, какими они с Виталием были на самом деле. Не такими, какими хотели казаться, а настоящими.
Виталий вернулся поздно. Вошёл в квартиру, демонстративно громко хлопнув дверью.
— Ну и что за срочный разговор? — спросил он с порога. — Что ты маме наговорила?
— Я? — Катя удивлённо подняла брови. — По-твоему, это я что-то наговорила?
— А кто? Мама расстроена, говорит, ты ей нагрубила.
— Потрясающе, — Катя встала с кресла. — Просто потрясающе. Твоя мать неделю ходит по юристам, выясняя, как защитить твоё имущество от меня. Открыто говорит мне, что я только и жду момента, чтобы что-то отобрать. А я, оказывается, ей нагрубила?
— Не преувеличивай, — Виталий прошёл на кухню. — Мама просто хочет, чтобы всё было по закону.
— По какому закону, Виталий? — Катя пошла за ним. — Закону недоверия? Закону подозрительности?
— Перестань, — он достал из холодильника бутылку воды. — Ты всё драматизируешь.
— Драматизирую? — Катя оперлась о дверной косяк. — Хорошо. Давай представим, что это я получила наследство. И мои родители начали бы ходить по юристам, выясняя, как защитить моё имущество от тебя. Как бы ты к этому отнёсся?
Виталий замер с бутылкой в руке.
— Это другое, — сказал он после паузы.
— Почему другое?
— Потому что ты женщина. А это моё наследство.
Катя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все эти годы она не замечала – или не хотела замечать – его истинного отношения к ней.
— Прекрасно, — сказала она тихо. — Просто прекрасно. Значит, потому что я женщина, ко мне можно относиться с подозрением? Можно считать меня охотницей за чужим имуществом?
— Я этого не говорил.
— Нет, ты сказал даже больше. Ты показал, что полностью согласен с матерью. Что в глубине души считаешь меня именно такой.
— Катя, ты преувеличиваешь, — Виталий поставил бутылку на стол. — Давай просто сходим к юристу, и всё прояснится.
— Нет, — она покачала головой. — К юристу мы пойдём. Но не к тому, которого выбрала твоя мать. Мы пойдём подавать на развод.
— Что? — он резко обернулся. — Ты из-за этого хочешь развестись?
— Не из-за этого, — Катя посмотрела ему в глаза. — А потому что впервые за пять лет увидела тебя настоящего. И твою мать настоящую. И ваше истинное отношение ко мне.
— Ты сошла с ума, — Виталий нервно рассмеялся. — Из-за какой-то квартиры готова разрушить семью? Вот и показала своё настоящее лицо.
— Нет, — она грустно улыбнулась. — Семью разрушили вы. Своим недоверием, подозрениями, попытками защититься от меня. Я просто наконец-то это увидела.
— И что теперь?
— Теперь я соберу вещи и перееду в свою квартиру. А через неделю подам заявление на развод.
Виталий смотрел на жену так, будто видел её впервые:
— Ты это серьёзно? Действительно готова всё разрушить?
— Я ничего не разрушаю, — Катя оставалась спокойной. — Просто принимаю факты такими, какие они есть.
— Какие факты? То, что мама хочет защитить моё наследство?
— Нет. То, что вы оба считаете меня человеком, способным отобрать чужое имущество.
В дверь позвонили. На пороге стояла Олеся Павловна с папкой документов:
— А я вот решила занести бумаги от юриста. Очень толковый специалист попался, всё объяснил.
Она прошла на кухню, не замечая напряжения между супругами:
— Вот, смотрите. Тут всё расписано – как оформить наследство, какие права у кого. Катя, ты почитай обязательно.
— Не буду я ничего читать, — ответила Катя. — Можете быть спокойны – на ваше имущество я не претендую.
— Ну вот, опять начинаешь, — Олеся Павловна поджала губы. — Я же о вашем благе беспокоюсь.
— Нет, — Катя покачала головой. — Вы беспокоитесь о том, что я могу что-то забрать у вашего сына. Хотя за пять лет ни разу не дала повода так думать.
— Мама права, — вмешался Виталий. — Нужно всё правильно оформить.
— Вот и оформляйте, — Катя взяла сумку. — А я сегодня переночую у себя. Завтра приеду за вещами.
— За какими вещами? — Олеся Павловна перевела взгляд на сына. — Виталик, что происходит?
— Катя решила подать на развод, — сухо ответил он.
— Вот видишь! — свекровь всплеснула руками. — Я же говорила! Как только речь о наследстве зашла, сразу характер показала!
Катя молча смотрела на них обоих. Эти люди были её семьёй пять лет. Или ей только казалось, что были.
— Я ухожу не из-за наследства, — сказала она. — А из-за того, что вы показали своё истинное отношение ко мне. И я благодарна этой ситуации – она открыла мне глаза.
— На что открыла? — Виталий скрестил руки на груди. — На то, что ты готова всё бросить из-за какой-то формальности?
— Нет. На то, что ты никогда не видел во мне равного партнёра. Для тебя и твоей матери я всегда была потенциальной угрозой. Той, от кого нужно защищаться.
Она направилась к выходу. За спиной раздался голос свекрови:
— Виталик, а я тебе сразу говорила – она слишком самостоятельная. Такие жёны только о себе думают.
Катя закрыла за собой дверь. В лифте достала телефон, написала подруге:
«Марина, можно к тебе приехать? Нужно обсудить один юридический вопрос».
Ответ пришёл мгновенно:
«Конечно. Что случилось?»
«Расскажу при встрече. Буду через час».
Выйдя из подъезда, Катя глубоко вдохнула. Внутри была пустота – ни обиды, ни злости. Только чёткое понимание: пять лет она жила с людьми, которые видели в ней угрозу.
Марина встретила её с чашкой крепкого кофе:
— Рассказывай.
— Я решила подать на развод.
— Из-за этой истории с наследством?
— Нет, — Катя покачала головой. — Наследство просто показало правду. О том, как они ко мне относятся. Как всегда относились.
Марина внимательно посмотрела на подругу:
— И что теперь?
— Теперь всё просто. Завтра заберу вещи, потом подам документы на развод. У меня есть квартира, машина, работа. Я справлюсь.
— А Виталий? Будет сопротивляться?
— Не думаю, — Катя сделала глоток кофе. — Он сейчас наверняка радуется, что мать оказалась права в своих подозрениях. Для них моё решение – лучшее доказательство того, что я охотилась за имуществом.
— И тебя это не задевает?
— Уже нет. Я благодарна этой ситуации. Она показала истинное лицо людей, которых я считала семьёй.
На следующий день Катя приехала за вещами. Виталия дома не было – наверное, специально уехал, чтобы не встречаться. Она методично собирала свои вещи, складывая их в большие сумки.
На столе лежала папка с документами от юриста, которую принесла вчера Олеся Павловна. Катя усмехнулась – сколько усилий, чтобы защититься от неё. Сколько подозрений и недоверия.
Через неделю она подала заявление на развод. Виталий не возражал, даже не пытался поговорить. Только прислал сообщение: «Надеюсь, ты довольна. Доказала, что мама была права».
Катя не стала отвечать. Она наконец-то поняла главное: нельзя строить отношения там, где нет доверия. Где тебя заранее подозревают в корысти. Где твою самостоятельность воспринимают как угрозу.
В своей квартире она чувствовала себя спокойно. Никто не следил за каждым её шагом, не подозревал в тайных планах, не пытался защититься от её мнимых посягательств.
Олеся Павловна пыталась через общих знакомых передать, что Катя «показала своё истинное лицо». Но теперь эти слова не задевали. Потому что своё истинное лицо показали именно они – мать и сын, которые всё это время видели в ней врага.
