Маленький Тимур заплакал в четыре утра, и Яна тут же проснулась. Младенец был беспокойным уже третий день подряд, а врач говорил, что это нормально для ребенка. Яна взяла сына на руки, прижала к груди и начала тихонько покачивать. Малыш постепенно успокаивался под звуки колыбельной.
— Что там у вас? — в комнату ворвалась Галина Сергеевна, свекровь Яны. — Опять кричит? Ты его неправильно держишь.
Яна даже не успела ответить, как Галина Сергеевна забрала ребенка из рук молодой матери.
— Вот так надо, — свекровь продемонстрировала другой способ держать младенца. — Головка должна лежать именно так, а не как ты делаешь.
— Галина Сергеевна, я справляюсь, — тихо возразила Яна. — Тимур уже почти заснул.
— Справляешься? — фыркнула свекровь. — Ребенок плачет каждую ночь, а ты называешь это справляешься?
Павел, муж Яны, зашел в детскую и посмотрел на жену с укоризной.
— Мам права, — сказал муж. — Может, стоит послушать, как надо?
Яна почувствовала, как напряглись мышцы на затылке. Снова это начинается. Каждый день одно и то же. Свекровь знает лучше, как кормить, как держать, как укладывать спать. А муж автоматически соглашается с матерью.
— Хорошо, — сдалась Яна. — Покажите еще раз.
Галина Сергеевна довольно улыбнулась и принялась объяснять правильную технику укачивания. Яна слушала, кивала и старалась не показывать раздражение. В конце концов, свекровь вырастила троих детей, должна разбираться.
Утром за завтраком началось новое наступление.
— Яна, а ты Тимуру вчера что давала? — спросила Галина Сергеевна, намазывая масло на хлеб.
— Грудное молоко, как обычно, — ответила молодая мать.
— А водичку? Укропную водичку от коликов?
— Врач сказал, что до шести месяцев дополнительная жидкость не нужна.
Свекровь поставила чашку на стол с таким стуком, что Яна вздрогнула.
— Какой врач? Эта молоденькая девочка из поликлиники? — Галина Сергеевна покачала головой. — Дочка, я троих вырастила без всяких современных глупостей. Ребенку нужна водичка.
Павел поднял глаза от телефона.
— Мам, может, Яна сама разберется? — вяло предложил муж.
— Сама? — голос свекрови стал на тон выше. — Она же мать впервые. Откуда знать-то?
Яна встала из-за стола и пошла к холодильнику. Руки дрожали от злости, но показывать это было нельзя. Получится скандал, а потом Павел будет говорить, что жена неуравновешенная и нервная.
— Ладно, — сказала Яна. — Куплю укропную воду.
— Вот и правильно, — кивнула Галина Сергеевна. — А то мучается ребенок.
После завтрака свекровь отправилась домой, но обещала вернуться после обеда. Яна наконец осталась наедине с сыном. Тимур мирно спал в кроватке, а молодая мать села рядом и просто смотрела на него. Как же хотелось просто побыть мамой. Без указаний, замечаний и критики.
Но покой длился недолго. В два часа дня Галина Сергеевна вернулась с пакетом детских вещей.
— Я в магазине была, — объявила свекровь. — Купила Тимуру костюмчики. Посмотри, какие красивые.
Яна развернула упаковку. Внутри лежали комбинезоны ядовито-зеленого цвета с огромными мишками.
— Спасибо, Галина Сергеевна, — сказала Яна. — Но у нас уже много одежды.
— Много? — свекровь нахмурилась. — А что ты ему вчера надела? Этот бледно-голубой костюмчик? Так он же холодный! Ребенок замерзнет.
— В квартире двадцать четыре градуса, — возразила Яна. — Тимуру было комфортно.
— Мне видней, — отрезала Галина Сергеевна. — Переодень его в зеленый. Сейчас же.
Яна посмотрела на спящего сына. Будить из-за смены одежды? Это же глупо. Но свекровь уже доставала комбинезон из упаковки.
— Галина Сергеевна, может, когда проснется? — попробовала Яна.
— Что значит когда проснется? — голос свекрови стал холодным. — Я сказала сейчас. Или ты считаешь, что лучше меня знаешь, как одевать детей?
В этот момент в квартиру зашел Павел с работы. Увидел напряженную атмосферу и вздохнул.
— Что случилось? — спросил муж.
— Яна не хочет переодевать ребенка, — пожаловалась Галина Сергеевна. — Говорит, что и так нормально.
Павел посмотрел на жену так, словно та отказывалась кормить собственного ребенка.
— Яна, ну переодень, — сказал муж устало. — Что тебе стоит?
— Он спит, — тихо ответила Яна.
— И что? Разбудишь, переоденешь, снова уснет.
Яна молча подошла к кроватке. Тимур мирно сопел, раскинув крошечные ручки. Такой беззащитный, доверчивый. А над ним уже решают взрослые, даже не спросив его мнения.
Молодая мать осторожно взяла сына на руки. Тимур недовольно заворочался, но не проснулся. Яна быстро сменила одежду и положила малыша обратно в кроватку.
— Вот так лучше, — довольно произнесла свекровь. — И цвет веселей, и теплее.
Павел кивнул и ушел в комнату включать телевизор. А Галина Сергеевна устроилась на кухне с чаем и принялась рассказывать, как правильно стирать детские вещи.
— Только детским порошком, — поучала свекровь. — И полоскать три раза. А то у ребенка аллергия будет.
— Я знаю, — ответила Яна.
— Знаешь? А вчера видела, как ты обычным порошком стираешь. Тем же, что и свои вещи.
Яна замерла. Вчера действительно закинула детские вещи в общую стирку. Но порошок был гипоаллергенный, специально выбирала.
— Порошок подходящий был, — сказала Яна.
— Подходящий? — Галина Сергеевна покачала головой. — Дочка, на упаковке должно быть написано «детский». Иначе никак нельзя.
Яна хотела объяснить, что читала состав, сравнивала с детскими порошками, но поняла — бесполезно. Свекровь уже решила, что молодая мать делает все неправильно.
Следующие дни превратились в сплошной поток замечаний. Яна кормит ребенка не в то время. Яна неправильно держит бутылочку. Яна слишком тепло одевает малыша. Или наоборот, слишком легко. Яна не так купает, не так укладывает спать, не так разговаривает с ребенком.
— Ты с ним сюсюкаешь, — сказала Галина Сергеевна на четвертый день. — Дети должны слышать нормальную речь, а не эту чепуху.
Яна как раз напевала колыбельную полугодовалому Тимуру. Малыш смотрел на мать и улыбался беззубой улыбкой.
— Песенка ему нравится, — возразила Яна.
— Нравится? — свекровь фыркнула. — Он еще ничего не понимает. Говори нормально. «Тимур, пора кушать». Вот так.
— Галина Сергеевна, врач говорил, что ласковая речь полезна для развития.
— Опять твой врач! — рука свекрови дернулась, и та чуть не уронила чашку. — Да что этот врач понимает! Молоко на губах не обсохло, а уже всех учит.
Павел поднял голову от газеты.
— О чем спорите? — спросил муж.
— Яна опять все по-своему делает, — пожаловалась Галина Сергеевна. — Я объясняю, как правильно, а она врача своего цитирует.
Муж посмотрел на жену с упреком.
— Мама троих детей вырастила, — сказал Павел. — Может, стоит прислушаться?
Яна почувствовала, как сжались кулаки. Опять. Всегда одинаково. Что бы ни происходило, муж встает на сторону матери. Даже не выслушав, в чем дело.
— Хорошо, — тихо сказала Яна. — Буду говорить нормально.
Галина Сергеевна довольно кивнула и принялась рассказывать про правильный режим дня для младенца. По мнению свекрови, кормить нужно строго по часам, а не по требованию. Спать Тимур должен ровно четыре раза в день. А гулять только в коляске, никаких слингов и переносок.
— Эти современные штучки вредные, — говорила Галина Сергеевна. — Позвоночник искривляется.
Яна слушала и кивала. А внутри росла усталость. Не физическая — с ребенком справлялась неплохо. Душевная усталость от постоянного контроля и критики. Каждое решение обсуждалось, оспаривалось и в итоге менялось на противоположное.
Хуже всего было то, что Павел этого не замечал. Для мужа мать просто помогала молодой семье. Давала советы, делилась опытом. А то, что жена постепенно превращается в исполнителя чужих указаний, муж не видел.
— Может, нам стоит самим разобраться? — попробовала Яна однажды вечером, когда свекровь ушла домой.
— Разобраться в чем? — Павел не отрывался от телевизора.
— В уходе за Тимуром. Мы же родители.
— Ну да. И что?
— Я хочу сама принимать решения о собственном ребенке.
Муж наконец повернулся к жене.
— А что, мама мешает? — удивился Павел. — Наоборот, помогает. Опыт у нее огромный.
— Но это наш сын, — настаивала Яна. — И я хочу учиться материнству сама, а не выполнять чужие указания.
Павел нахмурился.
— Слушай, не будь эгоисткой, — сказал муж. — Мама переживает за внука. Хочет, чтобы все было правильно.
— А я что, не переживаю?
— Переживаешь. Но опыта нет.
Яна встала с дивана и пошла в детскую. Тимур сладко спал, обняв плюшевого зайца. Молодая мать села рядом с кроваткой и тихонько заплакала. Впервые за много дней позволила себе слабость.
Она мечтала о материнстве. Представляла, как будет кормить, купать, играть с малышом. Как будет учиться понимать его потребности, развивать интуицию. А получилось наоборот. Яна стала просто руками, которые выполняют чужие решения.
На следующий день Галина Сергеевна пришла с новой идеей.
— Яна, а ты Тимуру игрушки покупала? — спросила свекровь.
— Несколько погремушек есть, — ответила молодая мать.
— Погремушки? — свекровь всплеснула руками. — Этого мало! Ребенку нужно развитие. Я в магазине видела отличные развивающие игрушки.
— Галина Сергеевна, Тимуру три месяца. Рано еще для сложных игрушек.
— Рано? — голос свекрови стал резким. — Никогда не рано! Чем раньше начнешь развивать, тем умнее ребенок будет.
В комнату зашел Павел, услышав повышенные голоса.
— В чем дело? — спросил муж.
— Яна не хочет развивать собственного сына, — пожаловалась Галина Сергеевна. — Говорит, что рано для игрушек.
Павел посмотрел на жену с недоумением.
— Почему рано? — спросил муж. — Мама же объясняет, что нужно развивать.
Яна почувствовала, как что-то внутри сжалось в комок. Снова и снова одно и то же. Свекровь придумывает правила, муж автоматически поддерживает, а молодая мать вынуждена подчиняться.
— Хватит, — тихо сказала Яна. — Галина Сергеевна, прошу покинуть квартиру.
Свекровь замерла с открытым ртом. Павел недоуменно моргнул.
— Что значит покинуть? — переспросила Галина Сергеевна.
— Именно то, что сказала. Больше не приходите без приглашения.
— Ты с ума сошла? — вскочил с места Павел. — Это моя мать!
— И мой дом, — спокойно ответила Яна. — А Тимур — мой сын. Больше никто не будет указывать мне, как воспитывать собственного ребенка.
Галина Сергеевна побледнела от негодования.
— Неблагодарная! — прошипела свекровь. — Я тебя учила, помогала, а ты!
— Помогали? — Яна подняла бровь. — Вы контролировали каждый мой шаг. Решали за меня, что давать сыну есть, во что одевать, как укладывать спать. Это не помощь, это захват власти.
Павел растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Яна, ты неправильно понимаешь, — попробовал муж. — Мама действительно хотела помочь.
— Помочь — это предложить и отступить, если отказываются. А не настаивать и критиковать.
Галина Сергеевна схватила сумочку.
— Хорошо! — бросила свекровь. — Увидим, как справишься без меня. Только не звони потом, когда что-то случится.
Яна проводила свекровь до двери и закрыла за ней замок. Павел стоял посреди комнаты с обиженным лицом.
— Зачем ты так с мамой? — спросил муж. — Женщина старается, переживает за внука.
— А я что, не переживаю? — Яна устало села на диван. — Павел, неужели не видишь? Твоя мать превратила меня в прислугу. Я не мать своему ребенку, я исполнитель чужих приказов.
Муж молчал несколько минут, потом пошел звонить матери. Яна слышала обрывки разговора из коридора. Павел извинялся, уверял, что все наладится, просил не обижаться.
Следующие три дня прошли удивительно спокойно. Яна сама решала, когда кормить Тимура, во что одевать, какие игрушки давать. Малыш казался более спокойным без постоянного переодевания и смены режима.
Но на четвертый день мир закончился.
Павел пришел с работы злой и сразу прошел в детскую, где Яна купала сына.
— Мама вчера звонила, — сказал муж. — Плакала. Говорит, что ты ее обидела.
— Я защитила свои границы, — ответила Яна, не отрываясь от ребенка.
— Какие границы? — голос Павла стал резче. — Это семья! Мама имеет право участвовать в воспитании внука.
— Участвовать — да. Командовать — нет.
Муж сжал кулаки.
— Знаешь что, — сказал Павел. — Завтра мама придет. И ты извинишься.
Яна медленно повернулась к мужу.
— Нет, — четко произнесла молодая мать. — Не придет и не извинюсь.
— Еще как придет! — рявкнул Павел. — Это мой дом тоже!
— Но решения о ребенке принимаю я.
Муж хлопнул дверью и ушел. Яна остала одна с сыном, который мирно плескался в ванночке. Тимур улыбался и радостно стучал ручками по воде.
На следующий день Павел действительно привел мать. Галина Сергеевна вошла с каменным лицом и даже не поздоровалась с невесткой.
— Ну что, одумалась? — спросила свекровь.
— Нет, — коротко ответила Яна.
Павел и Галина Сергеевна переглянулись. Муж кашлянул и сел напротив жены.
— Яна, мы тут с мамой поговорили, — начал Павел. — И решили, что так дальше продолжаться не может.
— Согласна, — кивнула Яна. — Поэтому прошу вас уйти.
— Мы никуда не уйдем! — резко сказала Галина Сергеевна. — Напротив, пора ставить точки над и.
Свекровь села рядом с сыном и посмотрела на Яну холодным взглядом.
— Ты думаешь, имеешь право запрещать бабушке видеться с внуком? — продолжила Галина Сергеевна. — А мы думаем, что ты неподходящая мать.
Яна моргнула от неожиданности.
— Что вы сказали?
— То, что слышала, — свекровь говорила спокойно, но в голосе слышалась сталь. — Нервная, неуравновешенная, не умеет ухаживать за ребенком. Думаешь, органы опеки не заинтересуются такими фактами?
Сердце Яны екнуло. Неужели свекровь всерьез угрожает отобрать ребенка?
— Галина Сергеевна, вы что говорите? — тихо спросила молодая мать.
— Говорю правду, — невозмутимо ответила свекровь. — У меня есть свидетели, что ты неправильно кормишь ребенка, одеваешь не по погоде, не следуешь медицинским рекомендациям.
Павел кивнул в поддержку матери.
— Мама права, — сказал муж. — Ты действительно все делаешь по-своему, не слушаешь советов.
Яна посмотрела на мужа широко открытыми глазами. Неужели Павел поддерживает угрозы отобрать собственного сына?
— Ты серьезно? — спросила Яна мужа.
— Абсолютно, — ответил Павел. — И еще вот что. Если не извинишься перед мамой и не пообещаешь слушаться ее советов, я подам на развод.
— А ребенка оставим себе, — добавила Галина Сергеевна. — Уж мы-то воспитаем как надо.
Яна медленно встала с дивана. В голове будто прояснилось. Значит, так. Угрожают отобрать сына и разводом. Объединились против молодой матери и решили сломать ее волю шантажом.
— Понятно, — спокойно сказала Яна.
Павел и Галина Сергеевна довольно переглянулись. Видимо, решили, что запугали невестку и теперь будет полное послушание.
— Вот и умница, — одобрительно кивнула свекровь. — Главное понять, что старшие лучше знают.
Яна подошла к входной двери и распахнула створки настежь.
— Вы еще смеете угрожать мне в моем же доме? — голос молодой матери стал тверд как сталь. — Убирайтесь оба! Немедленно!
Павел и Галина Сергеевна ошеломленно уставились на Яну.
— Ты что делаешь? — растерянно спросил муж.
— Защищаю своего сына и свои права, — четко произнесла Яна. — Никто, слышите, никто не будет угрожать мне потерей ребенка. Особенно в моей собственной квартире.
— Да ты с ума сошла! — закричала Галина Сергеевна. — Мы тебе добра хотели!
— Добра? — Яна холодно усмехнулась. — Вы хотели сделать меня марионеткой. А когда не получилось, решили запугать угрозами отобрать сына.
Яна взяла сумочку свекрови и протянула хозяйке.
— Галина Сергеевна, больше в этом доме вас видеть не хочу. Когда научитесь уважать границы матери, тогда и поговорим о встречах с внуком.
Свекровь схватила сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью подъезда.
Павел стоял в прихожей, не зная, что делать.
— Яна, ты понимаешь, что натворила? — растерянно спросил муж.
— Понимаю. Защитила своего ребенка от психологического насилия, — ответила молодая мать. — А теперь решай. Либо ты мой муж и отец Тимура, либо мамин сынок. Третьего не дано.
Яна закрыла дверь и повернула ключ в замке. Из детской доносилось мирное сопение сына. Впервые за много недель молодая мать почувствовала себя именно матерью. Той, кто принимает решения о собственном ребенке и не позволяет никому эти права оспаривать.
