Его появление в кадре каждый раз вызывает у зрителей улыбку. А вот судьба самого Вячеслава Царёва, знакомого всем по фильму «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен» была, увы, совсем не веселой.
Вячеслав появился на свет в простой семье, совершенно далекой от мира кино. Сниматься он и не помышлял – больше по душе ему были казаки-разбойники и футбол. Однако судьба свела его с Элемом Климовым, заприметившим парнишку с колоритной внешностью в одном из столичных троллейбусов.
На тот момент режиссер как раз подыскивал юных актеров для своего фильма «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен» и встречу со Славой посчитал настоящей удачей.
Мать парнишки, узнав, что сын будет сниматься в кино, не на шутку встревожилась. Ей вся эта идея со съемками казалась странной и взволновала женщину не на шутку. На киностудию она отправилась вместе с сыном. Да и сам Слава чувствовал себя в новой обстановке некомфортно – стеснялся «простецкой» одежды и постоянных вопросов матери, который она то и дело задавала членам съемочной группы. Однако смог собраться и пробы с успехом прошел.
О съемках всю жизнь Царёв вспоминал с теплотой, хотя постоянно получал нагоняи от режиссера, из-за того, что каждую свободную минуту торопился удрать за ближайший угол, чтобы затянуться сигареткой. Режиссер, каждый раз заставая Славу за этим «непотребством» приходил в ярость, однако, долго злиться не мог – глядя на испуганное лицо парнишки расплывался в улыбке.
Фильм Климова долго не хотела пропускать цензура, однако отстоять свое детище режиссеру, к счастью, удалось. И когда в 1964 году картина вышла на экраны, Царёв, что называется, проснулся знаменитым.
А вскоре Вячеслав получил приглашение на пробы от Андрея Тарковского, который оценил типаж актера-самоучки. На съемках фильма «Андрей Рублёв» Вячеслав оказался на одной площадке с известными актерами и по его словам, тогда он понял, что сниматься в кино ему нравится.
После «Андрея Рублёва» Царёв снялся в фильмах «Ташкент – город хлебный» (1968 год), и «В тринадцатом часу ночи» (1969). Однако потом парня призвали в армию. Он попал на флот, где прослужил три года. И на этом в его кинокарьере была поставлена жирная точка.
Когда Вячеслав демобилизовался, ему несколько раз приходили приглашения на пробы, однако, он их игнорировал – к кинематографу он остыл, хотя его ждали во ВГИКе, и обещали помощь.
Со временем про него просто забыли, однако, это обстоятельство ничуть Царёва не беспокоило – у него началась новая жизнь.
Вячеслав женился, стал отцом. Его мечтой был крепкий семейный очаг, любящая супруга, но, увы, не сложилось. В семье регулярно вспыхивали скандалы. Супруги никак не могли «притереться», и спорах уступать никто не желал. Развод был закономерным финалом этой истории.
После развода Вячеслав Царёв начал находить утешение в рюмке, и с этого момента серая полоса в его жизни стала черной. Денег не было – никто не хотел связываться с пьющим сотрудником. Царёв сменил множество профессий, но нигде долго не задерживался по причине пьянства.
В угрюмом, небрежно одетом человеке трудно было узнать того улыбчивого и доброжелательного Царёва, каким он был раньше. Однако судьба вновь ему улыбнулась. Вячеслав встретил женщину, которая подставила ему плечо в трудную минуту, не бросила. Людмила стала официальной женой Царёва, а когда она сама слегла, Вячеслав как мог о ней заботился. Увы, пить он так и не перестал.
В 2001 году поползли слухи, что Царёва уже нет в живых. Но журналисты одного из изданий смогли тогда разыскать «мальчика с сачком» в Подмосковье. На вопрос, о том, стал ли бы он сниматься, если бы ему предложили роль, Царёв ответил так:
— «Я уж и камеры, наверное, испугаюсь. Давно не зовут… Да и типаж не тот. Если только найдется роль для меня, загримируют под Бабу-Ягу… Но нет… Негож я: старый, без зубов…».
Его не стало 8 июня 2006. Жизнь Вячеслава Царёва оборвал инсульт. Супруга пережила его всего на две недели.
В 2012 году Общество некрополистов установило памятник на его могиле. Памятник видно издалека – с гранитной плиты улыбается мальчик с сачком, а под фотографией высечена знакомая фраза:
«А чой-то вы тут делаете, а?».
