Марина смотрела на свои руки — некогда ухоженные, с аккуратным маникюром, теперь они были покрыты мелкими царапинами от работы на грядках. Она попыталась отмыть въевшуюся в кожу землю, но даже после тщательного мытья под ногтями оставались тёмные полоски. Очередные выходные на даче свекрови подходили к концу, а усталость, которая накопилась за рабочую неделю, только усилилась.
Из кухни доносился звон посуды — Антонина Петровна готовила ужин, а Сергей, муж Марины, чинил прохудившийся сарай. Все были при деле, исполняли негласный ритуал, установленный годами. Марина устало опустилась на скамейку и закрыла глаза.
«Двенадцать лет замужем, и каждые выходные одно и то же», — пронеслось в голове. Раньше она не замечала этой монотонности или просто не придавала ей значения. Теперь же каждая поездка на дачу вызывала глухое раздражение.
— Мариночка, иди ужинать! — позвала свекровь.
Марина вздохнула и поднялась. В маленькой кухне уже сидел Сергей, уплетая картошку с котлетами. Антонина Петровна суетилась вокруг стола, подкладывая то салат, то хлеб.
— Устала, доченька? — спросила она, хотя в голосе звучала не забота, а скорее констатация факта. Такое обращение всегда раздражало Марину — эта показная нежность, за которой скрывались контроль и манипуляции.
— Есть немного, — сдержанно ответила Марина, накладывая себе ужин.
— Зато сколько сделали! — воодушевлённо сказал Сергей. — Мам, теперь твоя смородина точно переживёт зиму.
Марина мысленно закатила глаза. Эта смородина… Каждый год они спасали кусты, которые можно было давно выкорчевать и посадить новые. Но Антонина Петровна упорно цеплялась за старые растения, будто это были семейные реликвии.
— Знаете, а я всё думаю… — начала свекровь, накладывая себе салат. Её тон изменился, стал каким-то задумчивым и мечтательным. — Я в последнее время так плохо себя чувствую. Доктор Симонова мне говорит: «Антонина Петровна, вам бы к морю, морской воздух — лучшее лекарство для ваших суставов». И Павел Андреевич, терапевт, тоже считает…
Марина замерла с вилкой в руке. Она уже догадывалась, к чему клонит свекровь, и от этого кусок картошки застрял в горле.
— Мама, тебе врачи порекомендовали поехать на море? — встревоженно спросил Сергей.
«Какие врачи?» — мысленно вскрикнула Марина. Она прекрасно знала, что Антонина Петровна годами не обращалась к докторам и всегда лечилась народными средствами, высмеивая современную медицину.
— Да, сынок. Говорят, мне просто необходим морской воздух, — свекровь театрально вздохнула. — Но куда я поеду одна? В моём возрасте…
Марина опустила взгляд в тарелку. Три месяца назад они с Сергеем купили путёвки в Турцию — первый полноценный отпуск за пять лет. Марина получила хорошую премию и настояла на том, чтобы они наконец-то отдохнули по-человечески, а не проводили отпуск на даче или в городе.
— Мы с Мариной как раз собираемся в Турцию через две недели. Правда, дорогая? — сказал Сергей, и у Марины внутри всё оборвалось.
— Я на море еду с вами! — заявила свекровь, но ещё не знала, чем это обернётся для неё — Вы же не против?
Взгляд Антонины Петровны буквально просверлил невестку насквозь. В нём читалось столько надежды и ожидания, что Марине стало не по себе. Отказать сейчас — значит выставить себя бездушной эгоисткой.
— Сергей, нам нужно это обсудить, — тихо сказала Марина.
— А что тут обсуждать? — искренне удивился муж. — Мама нуждается в морском воздухе, у нас как раз отпуск. Всё складывается идеально!
— Я даже не знаю… — хитро улыбнулась свекровь. — Я не хочу вам мешать.
— Ты что, мама! Какие могут быть помехи? — Сергей был в восторге от своей идеи. — Правда, Марин?
Марина чувствовала, как её загоняют в угол. Сказать «нет» — значит стать злодейкой, разрушить семейную идиллию. Но соглашаться… От мысли о двух неделях в компании свекрови внутри всё переворачивалось.
— Давайте мы с Сергеем это обсудим, — повторила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Вечером, когда они остались наедине в маленькой гостевой комнате, Марина попыталась достучаться до мужа.
— Серёж, ты действительно считаешь, что это хорошая идея? — спросила она, расчёсывая волосы перед сном.
— А что такого? — он искренне недоумевал. — Маме нужен морской воздух, врачи рекомендуют.
— Какие врачи, Серёж? Когда твоя мама в последний раз была у врача? Три года назад? Пять? — Марина старалась говорить спокойно, но раздражение прорывалось в каждом слове.
— Она же сказала — доктор Симонова, терапевт…
— Сергей, твоя мама всегда говорила, что официальная медицина — это заговор фармацевтических компаний. Она лечится травами и банками! Откуда вдруг эти рекомендации врачей?
Сергей нахмурился.
— Ты что, намекаешь, что мама врёт?
«Не намекаю, а прямо говорю», — хотелось крикнуть Марине, но она сдержалась.
— Я просто хочу сказать, что наш отпуск — это наше время. Мы его планировали. Мы его заслужили.
— И что, ты предлагаешь бросить маму здесь, когда ей нужна помощь? — В голосе Сергея зазвучали обвинительные нотки.
Марина устало вздохнула. Каждый такой разговор заканчивался одинаково — она оказывалась виноватой. В чём бы то ни было.
— Хорошо, — сдалась она. — Пусть едет с нами.
Сергей просиял и обнял жену.
— Вот увидишь, всё будет отлично!
Марина промолчала. Она уже видела, как рушится её долгожданный отпуск.
Утром они собирались в город. Марина упаковывала продукты с огорода, которые предстояло везти с собой.
— Серёженька, — начала Антонина Петровна за завтраком, — я тут подумала… Может, мне стоит пожить у вас до отъезда? На даче так много работы, а мне нужно отдохнуть перед поездкой. Доктор Симонова говорит…
Марина мысленно досчитала до десяти, пытаясь сохранить спокойствие.
— Конечно, мама! — тут же согласился Сергей. — Тебе нужно набраться сил.
— А как же дача? — осторожно спросила Марина.
— Ничего с ней не случится за две недели, — отмахнулась свекровь. — Василий, сосед обещал присмотреть.
«Какой Василий?» — Марина была уверена, что соседа зовут Виктор, и он никогда не предлагал присматривать за участком.
Так Антонина Петровна переехала в их двухкомнатную квартиру, которая формально принадлежала ей — старая хрущёвка, полученная ещё в советские времена. Хотя свекровь давно перебралась за город, она никогда не упускала случая напомнить, что живут они по её милости.
Первые два дня прошли относительно спокойно. Антонина Петровна смотрела сериалы, и делала вид, что ей нужен покой. Но уже на третий день началось…
— Мариночка, а почему у тебя шторы такие пыльные? — поинтересовалась свекровь, когда Марина, уставшая после работы, готовила ужин.
— Не успела постирать, Антонина Петровна, — сдержанно ответила она.
— А сковородку ты кладёшь не на то место. В этом шкафчике должны быть кастрюли, — продолжала свекровь, открывая кухонные шкафы. — И вообще, почему ты солишь блюда в процессе готовки? Соль нужно добавлять в самом конце…
К концу недели Марина чувствовала себя на грани нервного срыва. Каждое её действие подвергалось критике, каждый сантиметр квартиры был изучен свекровью и признан неправильно организованным. Но настоящий сюрприз ждал впереди.
— Серёженька, посмотри, какие чудесные купальники я нашла! — Антонина Петровна сидела за ноутбуком Сергея. — Мне нужно два — один для бассейна, другой для моря.
Марина, протиравшая пыль (теперь каждый день, чтобы избежать замечаний), замерла.
— И вот ещё пляжная сумка, — продолжала свекровь. — И нужны очки от солнца, у меня старые совсем выцвели…
— Мама, выбирай что нужно, — улыбнулся Сергей. — Я оплачу.
Марина молча вышла из комнаты. Так вот зачем был нужен переезд в город — не для отдыха перед поездкой, а для шопинга за счёт сына!
Вечером, когда Антонина Петровна уже легла спать, Марина попыталась поговорить с мужем.
— Серёж, ты не видишь, что происходит? Твоя мама манипулирует тобой. Никакие врачи ей ничего не рекомендовали. Она просто хочет за наш счёт съездить на море и прикупить обновок.
— Марина, прекрати! — Сергей повысил голос. — Ты говоришь о моей матери!
— Именно поэтому ты не видишь очевидного, — тихо сказала Марина. — Она переделывает всю квартиру под себя, критикует каждый мой шаг, а теперь ещё и опустошает твою кредитку.
— Это несправедливо! Мама просто пытается помочь тебе с хозяйством. А что касается покупок — неужели ты пожалеешь для неё нескольких обновок перед отпуском?
Марина поняла, что разговор бесполезен. Сергей никогда не мог объективно оценивать ситуации, связанные с матерью.
Следующая неделя превратилась в настоящий кошмар. Антонина Петровна заказывала всё новые вещи, а когда они приходили, устраивала дома модные показы.
— Серёженька, как тебе это платье? А эта шляпка?
Сергей восторгался каждой покупкой, а Марина молча подсчитывала, сколько денег уже ушло на этот внезапный шопинг-марафон. Половина её премии, на которую они изначально планировали отдохнуть вдвоём, уже была потрачена на обновление гардероба свекрови и третью путёвку.
— Мариночка, а что ты будешь надевать на ужины в ресторане? — поинтересовалась как-то Антонина Петровна. — У тебя такой скромный гардероб…
Это было последней каплей. Все эти годы она терпела бесконечные поездки на дачу, критику, манипуляции свекрови и слепоту мужа. Она работала больше, чем Сергей, обеспечивая их относительно комфортную жизнь. И что она получала взамен? Право терпеть присутствие Антонины Петровны и слушать, как она делает всё неправильно.
Вечером, когда Сергей задержался на работе, а свекровь отправилась к подруге обсудить предстоящую поездку, Марина открыла ноутбук. Несколько часов она изучала предложения туроператоров, а потом решительно набрала номер турагентства.
— Добрый вечер, я хотела бы сдать три путёвки в Турцию и забронировать одну в Грецию…
Утро перед вылетом было суматошным. Антонина Петровна металась по квартире, проверяя, всё ли упаковано. Сергей в третий раз перепроверял документы.
— Мариночка, ты взяла солнцезащитный крем? — спросила свекровь, заглядывая в спальню.
Марина сидела на краю кровати с маленьким чемоданом.
— Антонина Петровна, я хотела с вами поговорить. И с тобой, Серёж, — она посмотрела на мужа, который как раз вошёл в комнату.
— Что случилось? Мы опаздываем! — встревожился Сергей.
— Я никуда не опаздываю, — спокойно сказала Марина. — Мой рейс только завтра.
— Какой рейс? — не понял Сергей.
Марина глубоко вздохнула. Внутри было удивительно спокойно, будто решение, принятое неделю назад, освободило её от тяжести, которую она несла годами.
— Я сдала наши путёвки и купила одну для себя. В Грецию, в пятизвёздочный отель. Думаю, так будет лучше для всех нас.
В комнате повисла звенящая тишина.
— Что это значит? — первой отмерла свекровь. — Серёженька, что она говорит?
— Это значит, Антонина Петровна, что вы с Сергеем можете спокойно остаться дома. Или поехать на дачу спасать смородину. Или купить себе другие путёвки — деньги за старые я вернула.
— Марина, ты с ума сошла?! — наконец заговорил муж. — Как ты могла?!
— Легко, — она встала и взяла чемодан. — Я устала, Серёж. Устала от того, что ты не видишь никого, кроме своей матери. Устала от постоянной критики. Устала жертвовать своими интересами ради чужих прихотей.
— Но мама…
— Твоей маме не нужен морской воздух. Ей нужен бесплатный отпуск и шопинг за твой счёт. И ты это знаешь, просто не хочешь признавать.
Антонина Петровна побледнела.
— Да как ты смеешь! Сергей, как ты позволяешь ей так разговаривать со мной!
— Я долго думала об этом, — продолжила Марина, игнорируя возмущение свекрови. — Мне нужен отдых. Настоящий. От всего этого. Может быть, и от нашего брака тоже.
— Ты угрожаешь мне разводом? — В голосе Сергея зазвучали панические нотки.
— Нет, Серёж. Я просто говорю, что мне нужно время. Подумать. Решить, хочу ли я и дальше жить так, как жила последние двенадцать лет.
Она направилась к выходу из комнаты.
— Вернусь через две недели. А потом мы поговорим.
— Марина, стой! — Сергей бросился за ней. — Давай всё обсудим!
— Мы обсуждали это годами, Серёж. Ты не слышал. Теперь моя очередь не слышать.
Она вышла из квартиры под громкие причитания свекрови и растерянные возгласы мужа. В такси, уже закинув чемодан в багажник, Марина достала телефон, набрала сообщение и выключила его.
«Я уезжаю одна. Двадцать лет я жила чужими интересами. Пришло время пожить своими. Позвони мне, когда поймёшь, что нам обоим нужны перемены. А до тех пор — мне и правда нужен морской воздух. Без свекрови и без тебя».
За окном такси проплывал город, а внутри росло удивительное чувство свободы. Впереди было море. Настоящее море возможностей.
