— Максиму опять тяжело, работы нет нормальной, а трое детей, — голос матери звучал привычно жалобно в трубке.
Марина прижала телефон плечом к уху, помешивая суп. Лук шипел на сковороде, от него слезились глаза.
— Сколько нужно? — спросила она машинально, даже не задумываясь над вопросом.
— Хотя бы пятнадцать тысяч, у него же семья большая.
Марина кивнула в трубку соглашаясь, хотя мать этого и не видела. Деревянная ложка застыла в кастрюле.
— Хорошо, мам, поговорю с Сергеем.
— Ты у меня умница. Я знала, что ты не оставишь брата в беде.
После отбоя Марина убавила огонь на плите и посмотрела на часы. Половина восьмого. Сергей скоро придет, снова уставший, снова с этим затравленным видом после двенадцатичасовой смены. И ей опять придется просить.
Дверь хлопнула в прихожей ровно в восемь. Марина поставила тарелку борща перед мужем, села напротив. Соня устроилась на своем стульчике с подушкой, размешивала ложкой картошку в тарелке. Сергей ел молча, плечи опущены, глаза красные от недосыпа.
— Как дела? — осторожно спросила она, накладывая себе суп.
— Нормально, — буркнул он, не поднимая головы.
Марина ждала, когда он доест половину тарелки. Это был её способ — сначала покормить, потом просить.
— Мама сегодня звонила, — начала она, вертя в руках хлеб.
Сергей поднял глаза, ложка замерла у рта.
— Опять? — устало спросил он.
— Ну у Максима же дети, а работы нет.
Сергей молча продолжил есть. Марина наблюдала, как его челюсти механически жуют, как он прикрывает глаза от усталости.
— Я же дома сижу с Соней, экономлю на няне, — добавила она, словно это объясняло, почему они должны помогать её брату.
Сергей допил борщ до дна, аккуратно поставил тарелку. Встал, не сказав ни слова.
Ночью Сергей ворочался, не мог заснуть. Марина лежала рядом, слушала его тяжелое дыхание.
— Я вкалываю по двенадцать часов, чтобы всех содержать, — произнес он в темноту, глядя в потолок.
Марина повернулась к нему, устроилась поудобнее на боку.
— Ну и что? Зато у тебя нормальная семья, дом, жена следит за хозяйством, дочка растет.
— А твой брат что делает?
— Ищет работу.
Сергей горько усмехнулся, звук получился странный в ночной тишине.
— Уже третий год ищет.
— Не третий, а второй, — поправила Марина, хотя точно не помнила.
— Марина, — Сергей повернулся на бок, в полумраке она видела только контур его лица. — Я устаю. Очень сильно устаю.
— Все устают, — пожала плечами она. — Но это же семья.
Сергей ничего не ответил, отвернулся к стене. Марина подумала, что он заснул, но его дыхание так и не стало ровным до самого утра.
Телефон зазвонил, когда они завтракали. Сергей пил кофе, Марина намазывала масло на хлеб для Сони. На экране высветилось — мама.
— Алло, мамочка.
— Доченька, у меня к тебе просьба, — голос звучал слабо, болезненно. — Пенсия маленькая, на лекарства не хватает. Совсем плохо стало.
Марина бросила взгляд на Сергея. Тот смотрел в кружку, но она знала — он слышит каждое слово.
— Конечно, мамочка, мы поможем. Сколько нужно?
— Хотя бы пять тысяч. Мне к кардиологу надо, а там приём дорогой.
— Хорошо, сегодня переведу.
Сергей поставил кружку на стол резче, чем нужно. Кофе расплескался по блюдцу.
— Марина, — он посмотрел на неё тяжело, — ты вообще понимаешь, сколько я зарабатываю и сколько мы тратим на всех?
— Понимаю, — кивнула она, убирая телефон. — Но это же семья.
Сергей встал, взял портфель. В дверях обернулся.
— Ты посчитай как-нибудь на досуге. Сколько мы тратим в месяц только на твоих родственников.
Дверь закрылась. Марина осталась с Соней, которая мирно жевала хлеб с маслом, размазывая его по щекам. Марина взяла салфетку, вытерла дочке лицо. Сергей просто устал, решила она. На работе, наверное, завал. Пройдет.
После обеда они с Соней отправились в магазин. В молочном отделе столкнулись с соседкой Валей, которая выбирала творог.
— Марина! — обрадовалась Валя, поправляя сумку на плече. — Как дела? А я вот мучаюсь с Петром опять.
— Что случилось? — Марина поставила тележку, Соня тянулась к ярким йогуртам на полке.
— Представляешь, вчера сестра звонила, денег просила на операцию маме. А он — ни в какую! — Валя махнула рукой. — Говорит, пусть сама зарабатывает. Как можно так с родными?
Марина покачала головой сочувственно.
— А мой всегда понимает, когда родным нужна помощь, — сказала она, выбирая молоко. — Никогда не отказывает.
— Повезло тебе с мужем, — вздохнула Валя. — А мой жадный какой-то стал. Говорит, мол, каждый сам за себя.
— Сергей не такой. У него сердце есть.
Марина поправила Соне шапку, довольная разговором.
Дома, пока Соня смотрела мультики, позвонила сестра Анна из Москвы.
— Привет, как дела? — голос Анны звучал встревоженно. — Слушай, у меня тут проблемы с работой, сокращения начались.
— Ой, Аня, держись, — Марина села в кресло, прижала телефон к уху.
— А вы Максиму помогаете? — неожиданно спросила Анна.
— Конечно, регулярно, — ответила Марина с некоторой гордостью. — Сергей понимает, что семья — это святое.
— Ты не боишься, что Сергей устанет от таких трат?
Марина поморщилась от такого вопроса.
— Аня, он же хорошо зарабатывает, не обеднеет. И потом — это же наши родные. Нельзя их бросать.
— Ну да, конечно, — согласилась Анна, но в голосе слышались сомнения. — Просто знаешь, мужики иногда по-другому на деньги смотрят.
После разговора Марина почувствовала себя еще более правой. Да, конечно, Сергей иногда ворчит, но это нормально. Главное — он помогает. Значит, в глубине души понимает, что это правильно.
В это время на заводе Сергей сидел в курилке с коллегой Андреем. Они молча смотрели в окно на серые заводские корпуса.
— Ты что-то совсем замученный, — заметил Андрей, затягиваясь сигаретой. — Что случилось?
Сергей потер лицо руками.
— Жена решила, что я обязан содержать всю её семью, — признался он устало. — Брат не работает, мать постоянно на лекарства просит. А я как банкомат — только деньги выдавай.
— Понятно, — кивнул Андрей. — А жена-то хоть работает?
— Нет. Дома с дочкой сидит.
— Моя хотя бы работает и понимает цену деньгам, — сказал Андрей, стряхивая пепел. — А когда родня её просит, всегда со мной советуется.
Сергей задумался. Когда Марина последний раз работала? Соне уже пять лет, а она все сидит дома. Говорит — экономит на няне. Но няня стоила бы меньше, чем содержание её родственников.
— Что делать будешь? — спросил Андрей.
— Не знаю. Поговорить пробовал — не слышит.
Вечером Марина накрывала на стол, когда снова зазвонил телефон. Мать.
— Доченька, у меня к тебе просьба, — знакомый тон просительницы. — Мне на коммунальные услуги не хватает, такие счета пришли.
— Конечно, мамочка, — Марина даже не задумалась. — Сколько нужно?
— Тысячи четыре хватит. Отопление дорогое стало.
— Хорошо, сейчас переведу.
Сергей вошел в кухню как раз в этот момент. Услышал последние слова, остановился в дверях. Лицо потемнело.
— Марина, мне надоело быть банкоматом для твоих родственников! — крикнул он.
Соня, которая играла с куклой за столом, вздрогнула и уставилась на них.
— Ты что кричишь при ребенке? — возмутилась Марина, бросаясь к дочке.
— А ты что, паразитов развела при ребенке? — отрезал Сергей и ушел в спальню, хлопнув дверью.
Марина успокаивала Соню, не понимая, что такого страшного она сделала. Мать же действительно не может платить за коммунальные услуги, счета нужно оплачивать. А Сергей как будто с цепи сорвался.
Ночью она попыталась помириться. Легла рядом, обняла мужа за плечи.
— Ну не сердись, они же действительно нуждаются, — прошептала она ему на ухо.
Сергей отстранился, повернулся к ней.
— А я что, не нуждаюсь в понимании жены?
— У тебя же все есть — работа, семья, дом, — Марина не понимала, в чем проблема.
— Да, я все это содержу один, — сказал он устало. — Один.
— Я что, не помогаю по дому? — обиделась Марина. — Я же готовлю, убираю, с ребенком сижу.
— Марина, — Сергей сел на кровати, — ты понимаешь, сколько денег в месяц уходит на твоих родных?
— Ну и что? Деньги же есть.
— Потому что я работаю по двенадцать часов без выходных! А твой брат что делает?
— Он ищет работу, ему тяжело с тремя детьми.
— Тяжело, — повторил Сергей с горечью. — А мне легко?
Марина не знала, что ответить. Ей казалось — у Сергея работа есть, зарплата неплохая, чего еще нужно? А у Максима действительно проблемы, он же позвоночник повредил больше года назад, сейчас не может на тяжелых работах работать, у матери здоровье плохое. Они же семья, разве можно отказывать?
— Спи, — сказал Сергей, ложась спиной к ней. — Завтра поговорим.
Утром Сергей сидел за завтраком молча, не поднимая глаз от тарелки. Соня ковыряла кашу, Марина намазывала хлеб маслом. Обычное семейное утро, если не считать напряжения, которое можно было резать ножом.
— Либо ты прекращаешь тратиться на своих родных, либо я подаю на развод, — сказал Сергей вдруг, все так же глядя в тарелку.
Марина поперхнулась чаем.
— Что? — она не поверила своим ушам.
— Я устал быть спонсором для твоей семьи, — Сергей поднял голову, посмотрел ей в глаза. Не хочу больше платить за твою родню, понятно?
Марина закатила глаза, махнула рукой.
— Да ладно тебе, не драматизируй. Что ты как маленький?
Сергей встал, отодвинул стул.
— Я не драматизирую, Марина. Я ставлю ультиматум.
Она пожала плечами, вытирая Соне рот салфеткой.
— Ну и подавай, если деньги тебе дороже семьи.
Сергей ушел на работу. Марина убирала со стола, покачивая головой. Ну что за ребенок, право слово. Подумаешь, пару тысяч туда-сюда.
Через час зазвонил телефон. Мать.
— Доченька, как дела? Вчера Сергей такой злой был.
— Да у него просто кризис какой-то, — объяснила Марина, протирая стол. — Угрожает разводом из-за денег.
Мать рассмеялась в трубку.
— Он блефует, конечно. У мужиков иногда бывают такие периоды, не обращай внимания.
— Думаю, он просто устал на работе, — согласилась Марина. — Пройдет.
— Кстати, — мать понизила голос, — мне на следующей неделе к стоматологу нужно, а денег не хватает. Можешь подкинуть?
Марина даже не задумалась.
— Конечно, мам. Сколько нужно?
— Тысяч пять хватит.
— Хорошо, сейчас переведу.
Она открыла банковское приложение и перевела деньги матери на стоматолога. Сергей просто переживает трудный период, решила она. Мать права — он блефует.
Вечером Сергей пришел поздно, проверил историю счета. Лицо стало каменным.
— Я же сказал тебе четко, — произнес он тихо, показывая экран с переводом.
Марина помешивала суп, не оборачиваясь.
— Ну что ты привязался к этим деньгам. Подумаешь, пять тысяч.
Сергей молча пошел в спальню. Марина услышала, как он достает сумку из шкафа, как открываются ящики комода.
— Сергей, ну ты что, серьезно? — испугалась она, заходя в спальню.
Он складывал вещи в дорожную сумку, не поднимая головы.
— Я подам на развод, устал уже от этого детского сада. Нашлась мне блин «мать тереза». Поживу пока у друга, а там видно будет.
— Сережа, ну это же глупости! — Марина попыталась взять его за руку. — Из-за каких-то денег…
Сергей аккуратно отстранился, застегнул сумку. Вышел в детскую, где Соня собирала пазл.
— Папа ненадолго уедет, солнышко, — сказал он, обнимая дочку. — Скоро вернется.
— Куда уедешь? — спросила Соня, не отрываясь от картинки.
— По работе. Буду звонить каждый день.
Он поцеловал ее в макушку, взял сумку и направился к выходу. Марина стояла в прихожей, не веря происходящему.
— Сергей, ну это же бред какой-то!
Дверь закрылась. Марина осталась с Соней и тысячей рублей на карте.
Первый день прошел спокойно. Соня спрашивала про папу, Марина объясняла, что он в командировке. Во второй день деньги начали заканчиваться. В магазине карта не прошла на кассе.
— Простите, недостаточно средств, — сказала кассир.
Марина с ужасом смотрела на корзину с хлебом, молоком и детским печеньем. Соня тянулась к яркой упаковке конфет.
— Мам, можно шоколадку?
— Нет, дочка, не можем сегодня.
Они вышли из магазина с пустыми руками. Дома Марина открыла все ящики, собрала мелочь по карманам — набралось на буханку хлеба.
— Мамочка, я кушать хочу, — причитала Соня.
Марина намазала ей хлеб маслом, которое еще оставалось в холодильнике. Сама не ела — экономила. Впервые за много лет она поняла, что такое считать каждый рубль.
Позвонила матери.
— Мама, можешь одолжить немного денег? У нас тут сложности.
— У меня же пенсия маленькая, ты сама знаешь, — удивилась мать. — А что случилось?
— Сергей ушел, денег нет даже на хлеб.
— Из-за таких пустяков? — не поняла мать. — Ну так помирись с ним.
Марина со слезами рассказала, что денег нет даже на еду для Сони.
— Ну так до чего мужика довела! — упрекнула мать. — Вот видишь, что получается.
— А деньги, что я тебе на стоматолога дала? — спросила Марина.
— Какие деньги? — мать говорила так, будто слышит впервые. — Их уже нет.
Марина опустила телефон. Пять тысяч за два дня исчезли. Мать даже не подумала предложить помощь. Значит, для них Сергей действительно был просто кошельком.
На следующий день позвонила мать снова.
— Доченька, у меня к тебе просьба. К зубному записалась на следующей неделе, нужно доплатить. Поможешь?
— Мам, — Марина закрыла глаза, — у меня денег нет даже на хлеб.
— Ну так помирись с Сергеем, — легко сказала мать. — Чего ты упрямишься?
— Мама, я тебе только что сказала — у меня нет денег покормить ребенка!
— Ну и что я могу сделать? У меня самой денег нет.
Марина положила трубку и заплакала. Впервые поняла — мать думала не о ее семье. Она думала только о том, где взять деньги. А Сергей для нее был не зятем, а банкоматом.
Вечером набрала Сергею.
— Приезжай, пожалуйста, поговорить, — попросила со слезами. — Я все поняла.
— Что поняла? — голос звучал устало.
— Больше никаких родственников. Можем попробовать еще раз?
Сергей молчал долго.
— Один шанс, Марина. Ради дочери. Но если повторится — все.
Он приехал через час, молча обнял плачущую Соню. Марина стояла рядом, не зная, что сказать.
— Прости, — прошептала она. — Прости, что родных ставила выше наших отношений.
Вечером снова зазвонил телефон. На экране высветилось «мама». Марина откинула телефон на кровать как ошпаренная, понимая, зачем ей звонит мать. Все, теперь только для себя и нашей семьи.
Сергей смотрел на нее удивленно.
Сергей достал телефон, показал ей приложение банка с историей переводов за последние месяцы. Марина пролистала список — тысяча туда, три тысячи сюда, пять тысяч на лекарства, четыре на коммунальные…
Она закрыла лицо руками. Почти половина его зарплаты.
Поздно вечером они сидели на балконе, пили чай. Марина держала теплую кружку в руках и впервые за долгое время чувствовала, что в их доме снова тишина. Не напряженная, а спокойная.
— Как же я была слепа, — прошептала Марина, глядя в темноту. — Они же нас просто использовали.
Ей стало стыдно перед мужем впервые за пять лет. Но где-то в глубине души она все еще верила, что родные скажут ей спасибо.
