— Извините, но что вы делаете в моей квартире? — Зоя замерла в дверном проёме, не веря своим глазам.
Раиса Петровна, бывшая свекровь, как ни в чём не бывало перебирала посуду в кухонном шкафу. На столе уже выстроились в ряд несколько кастрюль разного размера и сковородки.
— А, Зоенька, проходи, не стой там, — женщина даже не обернулась. — Я вот решила твою кухню разобрать. Тут такой бардак! Как ты вообще готовишь в таких условиях?
Зоя медленно положила сумку на тумбочку в прихожей. Глубоко вдохнула, сосчитала до пяти и вошла на кухню. Её кухню. В её квартире. Куда она год назад переехала после развода с Кириллом — сыном этой самой Раисы Петровны.
— У вас есть ключи от моей квартиры? — спросила Зоя, стараясь говорить спокойно.
— Конечно, — Раиса Петровна наконец повернулась к ней. — Кирилл дал мне запасной комплект ещё когда вы вместе жили. Я их сохранила. Мало ли что.
— И что же такое случилось сегодня, что вы решили ими воспользоваться?
Раиса Петровна махнула рукой:
— Да вот, мне нужна большая кастрюля. У Наташи, жены Кирилла, кастрюля маленькая совсем, на шесть литров всего. А мне для маринадов хотя бы на десять надо. Помнишь, я тебе дарила такую? Вот, пришла забрать.
Зоя прикрыла глаза.
— Раиса Петровна, — произнесла она настолько спокойно, насколько могла. — Я с вашим сыном год в разводе. Кастрюля была подарком на наш второй год брака. Она моя. А если вам нужна кастрюля — просите у новой жены Кирилла. С меня хватит.
Бывшая свекровь поджала губы:
— Ну и характер у тебя, Зоя. Неудивительно, что Кирилл не выдержал. Наташенька, вот, совсем другое дело. Мягкая, заботливая…
— Замечательно, — перебила Зоя. — Тогда попросите её купить вам кастрюлю. А сейчас я прошу вас уйти. И оставить ключи.
— Не поверишь, кого я застала вчера в своей квартире, — Зоя поставила чашку с кофе перед подругой.
Алиса подняла брови:
— Только не говори, что твоя бывшая свекровь…
— Она самая, — Зоя упала на стул. — Явилась как ни в чём не бывало. Перерыла всю кухню в поисках какой-то кастрюли.
— Она же просто невозможная женщина! — воскликнула Алиса. — И что ты сделала?
— Выставила вон. Забрала ключи, — Зоя отпила кофе. — Знаешь, я ведь думала, что с разводом всё это закончится. Что я наконец-то смогу жить своей жизнью, без постоянных проверок, советов и указаний.
Алиса внимательно посмотрела на подругу:
— Ты же понимаешь, что дело не в кастрюле?
Зоя кивнула:
— Конечно. Она не может смириться с тем, что больше не контролирует эту часть своей жизни — меня. Почти пять лет она считала, что имеет право указывать мне, как жить, как одеваться, как вести хозяйство… А теперь я вышла из-под контроля. Это её бесит.
— Ты думаешь, она успокоится?
— Не знаю, — честно ответила Зоя. — Но я больше не позволю ей вмешиваться в мою жизнь.
Телефонный звонок раздался, когда Зоя заканчивала работу. Номер Кирилла на экране вызвал волну раздражения.
— Слушаю, — сухо ответила она.
— Зоя, ты что творишь? — голос бывшего мужа звучал возмущённо. — Мама в слезах! Как ты могла так с ней обойтись?
— О чём ты?
— Не притворяйся! Ты выгнала её из квартиры, нахамила и отобрала ключи!
Зоя откинулась на спинку офисного кресла и прикрыла глаза.
— Кирилл, давай проясним ситуацию. Твоя мать без предупреждения вошла в мою квартиру. Мою, не твою. Начала там хозяйничать и перебирать мои вещи. Я попросила её уйти и вернуть ключи, которыми она не имела права пользоваться. Где здесь хамство?
— Она просто хотела помочь! И забрать свою кастрюлю!
— Свою? — Зоя не смогла сдержать смешок. — Кирилл, она подарила эту кастрюлю мне. Подарила, понимаешь? А если ей нужна кастрюля — пусть идёт в магазин и покупает.
— Тебе что, жалко? — в голосе Кирилла появились знакомые нотки. Те самые, с которыми он говорил, когда был абсолютно уверен в своей правоте.
— Дело не в кастрюле, — устало сказала Зоя. — Дело в уважении личных границ. Мы развелись год назад. У тебя новая жена, у меня своя жизнь. Я не хочу, чтобы твоя мать приходила ко мне без приглашения и тем более – копалась в моих вещах.
— Знаешь что, — Кирилл перешёл на тот тон, который использовал в их последние месяцы брака, — я всегда знал, что ты эгоистка. Мама была права. Хорошо, что мы развелись.
— В этом я с тобой полностью согласна, — ответила Зоя и сбросила вызов.
Спустя три дня Зоя возвращалась домой после долгого рабочего дня. У подъезда её дома стояла знакомая машина. Кирилл вышел ей навстречу, как только она приблизилась.
— Нам нужно поговорить, — сказал он без предисловий.
— О чём? — Зоя чувствовала усталость и совершенно не была настроена на очередной конфликт.
— Давай в кафе зайдём, — он кивнул на небольшое заведение через дорогу. — Я угощаю.
В кафе было тихо и почти пусто. Они заняли столик в углу, заказали чай.
— Зоя, — начал Кирилл после паузы, — я понимаю, что наш брак закончился не лучшим образом. Но мама к этому отношения не имеет.
— Серьёзно? — Зоя подняла брови. — Ты действительно так считаешь?
— Что ты имеешь в виду? — он нахмурился.
— Кирилл, твоя мать контролировала каждый аспект нашей семейной жизни. Она решала, какую мебель нам покупать, как расставлять вещи в квартире, что готовить на ужин. Она критиковала меня за всё: за то, как я одеваюсь, как говорю, как веду хозяйство. И ты всегда, абсолютно всегда становился на её сторону.
— Она просто хотела помочь, — привычно отозвался Кирилл. — Ты всё преувеличиваешь.
Зоя покачала головой:
— Нет, Кирилл. Я не преувеличиваю. Знаешь, что было последней каплей? Когда я потеряла ребёнка, а твоя мать сказала, что это потому, что я неправильно питалась и слишком много работала. И ты промолчал. Ты не защитил меня даже тогда.
Кирилл отвёл взгляд. Эта тема всегда была болезненной.
— Я пришёл не об этом говорить, — сказал он наконец. — Мама просто просит вернуть ей кастрюлю. Это семейная вещь, она досталась ей ещё от бабушки.
Зоя замерла, глядя на бывшего мужа. Потом медленно проговорила:
— Кирилл, ты сейчас серьёзно? Кастрюлю, которую твоя мать купила в «Ашане» четыре года назад, она теперь выдаёт за семейную реликвию?
— Ты путаешь, — неуверенно возразил он. — Мама сказала…
— Я прекрасно помню день, когда она принесла эту кастрюлю. Это было второе воскресенье мая, мы ужинали у ваших. Она вручила мне этот подарок со словами: «Вот, Зоенька, купила тебе хорошую кастрюлю для борща. А то ты всё в кастрюльках маленьких готовишь, как на одного». И ценник она забыла снять, между прочим.
Кирилл выглядел растерянным:
— Но мама сказала…
— Твоя мама много чего говорит, — перебила Зоя. — И далеко не всё из этого — правда.
Она допила чай и встала:
— Кирилл, я не буду отдавать кастрюлю. Не потому, что она мне так нужна, а потому, что это вопрос принципа. Я больше не позволю ни тебе, ни твоей матери манипулировать мной. У вас своя жизнь, у меня — своя. И давай на этом закончим.
На работе Зоя не могла сосредоточиться. Разговор с Кириллом разбередил старые раны. Она вспоминала их брак — как всё начиналось с любви и надежд, а закончилось взаимными обвинениями и обидами.
— Зоя Андреевна, к вам посетительница, — раздался голос секретарши в телефонной трубке. — Говорит, что по личному вопросу.
— Кто? — спросила Зоя, хотя уже догадывалась об ответе.
— Раиса Петровна Воронцова.
Зоя глубоко вздохнула:
— Пусть войдёт.
Раиса Петровна вошла в кабинет, оглядела его оценивающим взглядом и села напротив Зои.
— Здравствуй, Зоенька, — сказала она тем самым тоном, который Зоя так хорошо помнила. Вроде бы ласковым, но с отчётливыми нотками превосходства. — Вижу, у тебя тут всё хорошо. Продвигаешься по карьерной лестнице?
— Добрый день, Раиса Петровна, — ответила Зоя. — Чем обязана визиту?
— Да вот, решила зайти, поговорить по-человечески, — бывшая свекровь улыбнулась. — Кирюша мне рассказал о вашем разговоре. Он расстроился. А я подумала — зачем нам конфликтовать? Мы же почти семь лет были семьёй.
— Были, — подчеркнула Зоя. — Теперь — нет.
— Ну что ты такая категоричная, — Раиса Петровна покачала головой. — Да, вы с Кириллом развелись. Но это не значит, что мы должны становиться чужими людьми. Я к тебе всегда относилась как к дочери.
Зоя чуть не поперхнулась. Как к дочери? Женщина, которая с первого дня их знакомства нашла тысячу недостатков в невесте сына? Которая на каждом семейном ужине находила повод указать Зое на её несовершенства?
— Раиса Петровна, — Зоя старалась говорить спокойно, — я ценю ваше… стремление сохранить отношения. Но правда в том, что мы никогда не были близки. И сейчас, когда нас больше не связывает брак с вашим сыном, я не вижу причин поддерживать контакт.
— Вот как ты заговорила, — лицо Раисы Петровны изменилось. Исчезла наигранная доброжелательность, глаза сузились. — А я ведь могла бы тебе помочь. Ты знаешь, что Кирилл получил повышение? Теперь он заместитель директора в своей компании. У него связи, возможности. Он мог бы замолвить за тебя словечко, если бы вы были в хороших отношениях.
— Мне не нужна его помощь, — твёрдо сказала Зоя. — Я справляюсь сама.
— Гордая, значит, — Раиса Петровна поджала губы. — Ну, гордость до добра не доводит. Мой Кирилл уже устроил свою жизнь. У них с Наташей скоро ребёнок будет. А ты всё одна. В пустой квартире. С кастрюлей, которая тебе даже не нужна.
Эти слова попали точно в цель. Зоя почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Да, она всё ещё переживала из-за выкидыша. Из-за того, что не смогла стать матерью. Что её брак распался. Что ей тридцать четыре, а она начинает жизнь с чистого листа, когда её бывший муж уже строит новую семью.
Но она не позволит этой женщине снова причинить ей боль.
— Я рада за Кирилла и Наташу, — сказала Зоя ровным голосом. — Уверена, вы будете замечательной бабушкой. А теперь, извините, у меня много работы.
Раиса Петровна встала:
— Значит, кастрюлю не отдашь?
— Нет, — ответила Зоя. — Не отдам.
Вечером раздался звонок в дверь. Зоя, только что вышедшая из душа, накинула халат и пошла открывать. На пороге стояла молодая женщина с длинными светлыми волосами и беременным животом.
— Здравствуйте, — сказала незнакомка. — Вы Зоя? Я Наташа, жена Кирилла.
Зоя растерянно моргнула:
— Здравствуйте. Что вы…
— Можно войти? — спросила Наташа. — Мне неудобно стоять, спина болит.
Зоя отступила, пропуская нежданную гостью.
— Проходите на кухню, — сказала она, всё ещё не понимая, что происходит.
Наташа тяжело опустилась на стул:
— Извините, что без предупреждения. Я не хотела, чтобы Кирилл знал о моём визите.
— Что случилось? — спросила Зоя, присаживаясь напротив.
— Эта кастрюля, — начала Наташа. — Из-за неё такой скандал в семье. Раиса Петровна каждый день о ней говорит. Кирилл злится на вас. Я подумала — может, вы просто отдадите её? Ради святого спокойствия?
Зоя покачала головой:
— Дело не в кастрюле. Дело в принципе. Раиса Петровна пытается продолжать контролировать мою жизнь. Я не позволю ей этого.
Наташа вздохнула:
— Я понимаю. Правда, понимаю.
Что-то в её голосе заставило Зою внимательнее посмотреть на собеседницу.
— Она и с вами так?
Наташа опустила глаза:
— Она… очень любит Кирилла. И хочет для него лучшего. Просто иногда её представления о лучшем не совпадают с моими.
— Например? — спросила Зоя, уже догадываясь об ответе.
— Ну, она считает, что я должна бросить работу после рождения ребёнка. Что готовить нужно только по её рецептам. Что одеваться я должна более… консервативно. — Наташа провела рукой по волосам. — И она приходит к нам каждый день. Проверяет, всё ли я делаю правильно. Советует. Указывает.
— И что Кирилл? — тихо спросила Зоя.
— Он говорит, что я преувеличиваю. Что его мама просто заботится о нас. Что я должна быть благодарна за помощь.
Зоя грустно улыбнулась. Как знакомо это звучало.
— Наташа, — сказала она, — я не отдам кастрюлю. Не потому, что хочу создать проблемы вам или Кириллу. А потому, что если я уступлю сейчас, Раиса Петровна решит, что может и дальше переходить мои границы. Приходить без приглашения, указывать, что мне делать. Я прошла через это в браке с Кириллом и больше не хочу повторения.
Наташа молча кивнула.
— Но я могу дать вам совет, — продолжила Зоя. — Устанавливайте границы сейчас. Пока не стало слишком поздно. Иначе Раиса Петровна будет контролировать не только вас, но и вашего ребёнка.
— Кирилл не поймёт, — тихо сказала Наташа. — Он обожает свою маму.
— Тогда вам придётся выбирать, — ответила Зоя. — Смириться или бороться за свою семью. Я пыталась бороться, но проиграла. Может, у вас получится лучше.
Прошло две недели. О кастрюле больше никто не заговаривал. Зоя надеялась, что история наконец закончилась, и она сможет жить дальше, не вспоминая о бывшей свекрови.
Но однажды вечером, возвращаясь с работы, она увидела у своего подъезда знакомую фигуру. Кирилл.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, когда она подошла.
— О чём на этот раз? — устало спросила Зоя. — Если о кастрюле, то мой ответ не изменился.
— Не о кастрюле, — он выглядел непривычно серьёзным. — О том, что ты сказала Наташе.
Зоя напряглась:
— А что я такого сказала?
— Ты настроила её против моей матери, — в голосе Кирилла звучало обвинение. — Теперь она не хочет, чтобы мама приходила к нам каждый день. Говорит, что ей нужно личное пространство. Что она сама решит, как воспитывать ребёнка.
— И это плохо? — спросила Зоя.
— Это неуважение к моей матери! Она хочет помочь, а Наташа её отталкивает! И всё из-за тебя!
Зоя покачала головой:
— Кирилл, я просто сказала Наташе то, что сама узнала за годы брака с тобой. Что твоя мать не умеет уважать чужие границы. Что она контролирует и манипулирует. И что ты всегда становишься на её сторону, даже если она неправа.
— Моя мать всегда желала мне только добра!
— Возможно, — согласилась Зоя. — Но её представления о добре разрушили наш брак. И они могут разрушить твою новую семью. Если ты не научишься ставить интересы жены и будущего ребёнка выше желаний своей матери.
Кирилл сжал кулаки:
— Ты просто завидуешь. Завидуешь, что у нас с Наташей будет ребёнок, а у тебя…
Он осёкся, но было поздно. Слова уже прозвучали.
Зоя почувствовала, как её захлёстывает волна боли и гнева.
— Вот кто ты на самом деле, Кирилл, — тихо сказала она. — Человек, который бьёт по самому больному, когда не может выиграть спор. Который напоминает жене о выкидыше, зная, как ей больно. Я благодарна судьбе за то, что мы развелись. И я искренне жалею Наташу.
Она развернулась и пошла к подъезду.
— Зоя, подожди, — крикнул Кирилл ей вслед. — Я не хотел… Я не это имел в виду!
Но она не обернулась.
На следующий день, вернувшись с работы, Зоя обнаружила у двери своей квартиры большую коробку. В ней лежала та самая кастрюля, а сверху — записка.
«Зоя, прости за всё. Ты была права. Кирилл»
Она долго смотрела на эту записку, не зная, что чувствовать. Потом медленно занесла коробку в квартиру, достала кастрюлю и поставила её на плиту. Впервые за долгое время она решила приготовить борщ. Не для свекрови, не для мужа, а для себя.
Телефон зазвонил, когда она нарезала овощи. Номер был незнакомым.
— Алло? — сказала Зоя.
— Здравствуйте, это Наташа, — голос звучал неуверенно. — Не отвлекаю?
— Нет, я просто готовлю ужин. Что-то случилось?
— Я хотела сказать спасибо, — ответила Наташа. — За совет. Я поговорила с Кириллом. Серьёзно поговорила. Сказала, что если он не научится уважать мои границы и ставить нашу семью на первое место, я не вижу будущего для наших отношений.
— И как он отреагировал? — спросила Зоя, удивлённая такой решительностью.
— Сначала разозлился. Ушёл к матери. Но потом вернулся и… извинился. Сказал, что не хочет повторять ошибок прошлого. Что будет учиться быть лучшим мужем и отцом. — Наташа помолчала. — Он даже забрал у Раисы Петровны ключи от нашей квартиры. Сказал, что она может приходить только по приглашению.
— Я рада за вас, — искренне сказала Зоя. — Надеюсь, у вас всё получится.
— Спасибо, — ответила Наташа. — И ещё… он вернул вам кастрюлю?
— Да, — Зоя улыбнулась. — Вернул.
— Это был его выбор, — сказала Наташа. — Я не просила его об этом. Но мне кажется, это важно для него. Как символ того, что он готов меняться.
После разговора Зоя долго стояла у плиты, помешивая борщ в злополучной кастрюле. Она думала о прошлом — о своём неудавшемся браке, о потерянном ребёнке, о годах, проведённых в борьбе с Раисой Петровной за право быть собой.
Она не злилась на Кирилла. Не завидовала Наташе. Она просто радовалась, что смогла вырваться из замкнутого круга чужих ожиданий и контроля. Что научилась ценить свою свободу и независимость.
Может быть, когда-нибудь она снова встретит человека, с которым захочет разделить жизнь. А может, и нет. Но в любом случае, она больше не позволит никому указывать ей, как жить.
Борщ получился отличным. Зоя налила себе полную тарелку, отломила кусок хлеба и с удовольствием приступила к ужину. В своей квартире. По своим правилам. Наедине с собой.
