— Анечка, солнышко, ты представляешь, все такие довольные, все придут! — голос Ирины Олеговны звенел от восторга. — Я обзвонила всю родню, даже тетя Валя из Подмосковья приедет!
Аня замерла с недовернутой крышкой детской бутылочки. В трубке продолжал щебетать радостный голос свекрови:
— Дядя Боря с Наташей будут, Сережа с женой и детьми, ну и конечно, все наши. Я составила примерное меню – салатики, нарезочки…
— Простите, — Аня с трудом вклинилась в монолог, — а когда и куда все придут?
— Как куда? К вам, конечно! В следующую субботу. У вас же просторная квартира, все поместимся. Я составила меню и обзвонила всю родню. В следующую субботу ждите гостей, — добавила она.
Аня опустилась на стул. Машеньке было всего три недели. Три недели бессонных ночей, бесконечных кормлений и попыток наладить режим.
— Ирина Олеговна, вы что же, пригласили всех к нам? Не спросив нас?
— А что такого? — в голосе свекрови появились удивленные нотки. — Машеньке скоро месяц, пора показать ее родне. Все же хотят посмотреть на нашу красавицу! Все родственники уже едут, так что не обсуждается. Готовься принимать гостей.
— Но я… мы не готовы принимать столько гостей. Машенька совсем маленькая, я сама еще не восстановилась.
— Вот именно поэтому я и взяла организацию на себя! — торжественно объявила Ирина Олеговна. — Не волнуйся, я все продумала. Закупим продукты, я помогу с готовкой. И вообще! В наше время женщины все успевали, а ты тут ноешь. Готовься, в субботу вся родня приедет к вам.
— Нет, — Аня почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. — Нет, Ирина Олеговна. Вы не можете вот так просто распоряжаться нашим домом и нашим временем.
— Что значит «нет»? — голос свекрови стал ледяным. — Я уже всех пригласила. Люди планируют свое время, тетя Валя билеты купит…
— Это не мои проблемы. Вы не имели права приглашать кого-то в наш дом без нашего согласия.
В трубке повисла пауза.
— Значит так, — медленно произнесла Ирина Олеговна. — Я вижу, материнство тебя совсем избаловало. В наше время женщины и работали, и детей растили, и гостей принимали. А ты…
— А я прошу вас отменить эти смотрины, — твердо сказала Аня. — Позвоните всем и извинитесь. Скажите, что поторопились с приглашением.
— И не подумаю! — отрезала свекровь. — Я поговорю с Пашей. Он-то понимает, как важны семейные традиции.
Связь прервалась. Аня посмотрела на спящую в кроватке дочку и достала телефон, чтобы позвонить мужу. Но он опередил ее – в руке завибрировал входящий от Паши.
— Мама звонила? — без предисловий спросил он.
— Да. Ты знал о ее планах?
— Только что узнал. Она мне на работу позвонила, — в голосе мужа слышалась растерянность. — Ань, может, правда стоит организовать встречу? Все же хотят увидеть малышку…
— Паша, — Аня старалась говорить спокойно, — ты понимаешь, что она позвала больше десяти человек? В наш дом. Без нашего ведома. И теперь я должна весь день готовить, накрывать на стол, развлекать толпу людей, половину из которых я в глаза не видела, и при этом следить за новорожденным ребенком?
— Ну, мама обещала помочь…
— Твоя мама обещала командовать, а не помогать. Ты же ее знаешь.
Паша тяжело вздохнул.
— Ладно, я с ней поговорю. Постараюсь объяснить, что сейчас не время для таких масштабных встреч.
— Спасибо, — Аня почувствовала облегчение. — И пожалуйста, скажи ей, чтобы она впредь согласовывала с нами такие решения.
Но облегчение оказалось преждевременным. Вечером раздался звонок в дверь.
Аня как раз укачивала Машеньку. Паша открыл дверь, и в квартиру решительным шагом вошла Ирина Олеговна.
— Так, я приехала, чтобы все обсудить, — громко объявила она с порога.
Аня прикрыла дверь в детскую и вышла в коридор: — Ирина Олеговна, пожалуйста, тише. Я только уложила малышку.
— Вот об этом и поговорим, — свекровь прошла на кухню, включила чайник. — Садитесь оба.
Паша виновато посмотрел на жену. Аня поджала губы, но села за стол.
— Я не понимаю, что происходит, — начала Ирина Олеговна. — Я всю жизнь мечтала о внуках. Дождалась наконец, а вы не даете мне порадоваться.
— Мама, — попытался вмешаться Паша.
— Подожди, — оборвала его Ирина Олеговна. — Я не договорила. Анечка, когда ты вышла замуж за моего сына, ты стала частью нашей семьи. А в нашей семье есть традиции. Мы всегда собираемся вместе по важным поводам. И рождение ребенка – это важнейший повод!
— Я понимаю, — спокойно ответила Аня. — Но новорожденному ребенку не нужна толпа гостей. И мне тоже. Мы обязательно всех пригласим, но позже.
— Какая толпа? Это родня! — возмутилась свекровь. — Они все мечтают увидеть малышку. Тетя Валя специально из Подмосковья приедет. Она, между прочим, тебе подарок приготовила.
— Я не просила подарков, — Аня начала терять терпение. — И я не просила никого приезжать. Это вы всех пригласили, не спросив нас.
— А что тут спрашивать? — искренне удивилась Ирина Олеговна. — Я бабушка, я имею право показать внучку родственникам.
— Нет, не имеете, — Аня встала. — Это наш ребенок. И решать, когда и кому его показывать, будем мы с Пашей.
Из детской донесся плач.
— Ну вот, разбудили, — Аня направилась к двери. — Извините, мне нужно к дочке.
— Я сама! — Ирина Олеговна двинулась следом. — Я знаю, как обращаться с детьми.
— Нет, — отрезала Аня. — Я справлюсь сама.
Она зашла в детскую и закрыла дверь. Взяла на руки плачущую Машеньку, прижала к себе. За дверью разгорался спор.
— Мама, Аня права, — говорил Паша. — Еще слишком рано для таких встреч.
— Сынок, ты что, позволяешь жене командовать? — возмущенно спрашивала Ирина Олеговна. — Она совсем тебя под каблук взяла! В наше время…
— При чем тут каблук? — перебил ее Паша. — Речь о здоровье твоей внучки и моей жены. Им нужен покой.
— Какой покой? Ребенку нужно общение! А Аня пусть привыкает к семейной жизни. Вот я после твоего рождения…
— Мама, хватит! Это наша семья и наши правила.
— Значит так, — в голосе Ирины Олеговны зазвенел металл. — Либо мы устраиваем нормальные смотрины, как положено, либо я умываю руки. Не хотите жить по-семейному – живите как хотите.
Аня, качающая дочку, слышала каждое слово. Внутри все кипело от возмущения. Она уже открыла рот, чтобы крикнуть что-то резкое, но тут Машенька снова заплакала. Аня глубоко вдохнула и начала успокаивать малышку.
Через стену доносился голос свекрови: — И вообще, я не понимаю, почему она такая неблагодарная! Я ей столько помогала, я ей…
— Мама, — голос Паши стал жестким. — Прекрати. Ты перегибаешь палку.
— Я перегибаю? — возмутилась Ирина Олеговна. — Да как ты смеешь? Я твоя мать!
— Именно поэтому я прошу тебя уйти, — твердо сказал Паша. — Сейчас ты расстраиваешь мою жену и мешаешь моей дочери спать. Мы поговорим позже, когда ты успокоишься.
— Ах так? — в голосе свекрови появились слезы. — Значит, ты выбираешь ее вместо родной матери? Хорошо же. Но не прибегайте потом ко мне за помощью!
Хлопнула входная дверь. В квартире повисла тишина, нарушаемая только тихим сопением Машеньки. Аня продолжала качать дочку, когда в детскую тихонько вошел Паша.
— Прости за эту сцену, — он присел рядом с женой. — Я не думал, что мама так себя поведет.
— Нет, все правильно, — тихо ответила Аня. — Давно пора было расставить точки над «и». Я больше не могу терпеть это постоянное вмешательство в нашу жизнь.
На следующее утро телефон разрывался от звонков. Звонили все: мама Паши, его тетки, двоюродные сестры. Каждый считал своим долгом «вразумить молодых».
— Аня, возьми трубку, это тетя Наташа, — Паша протянул жене телефон.
— Нет, — Аня покачала головой. — Я не буду ни с кем обсуждать наши семейные дела.
— Анечка, милая, — донесся из трубки голос тети Наташи. — Что же ты творишь? Ирина Олеговна места себе не находит. Она же как лучше хотела.
— Паша, скажи своей тете, что я занята с ребенком, — Аня отвернулась к окну.
— Тетя Наташа, давайте позже обсудим, — Паша старался говорить вежливо. — Сейчас не самое подходящее время.
— А когда подходящее? Когда вы совсем семью разрушите? Ирина Олеговна вам добра желает, а вы…
Паша нажал отбой. Подошел к жене, обнял за плечи: — Может, стоит все-таки поговорить с мамой? Она наверняка уже остыла.
— Нет, Паш, — Аня развернулась к мужу. — Пойми, дело не в этих смотринах. Дело в том, что твоя мама не признает наших границ. Она считает, что имеет право распоряжаться нашей жизнью, нашим домом, нашим ребенком. Я так больше не могу.
В этот момент телефон снова зазвонил. На экране высветилось «Мама».
— Паша, не бери трубку, — попросила Аня. — Я знаю, что будет. Она снова начнет давить, манипулировать, обвинять меня во всех грехах.
— Но она же моя мать.
— А я твоя жена. И Маша – твоя дочь. Мы теперь твоя семья. И нам нужна защита от чрезмерного вмешательства.
Паша колебался. Телефон продолжал звонить.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я напишу ей сообщение. Объясню, что нам нужно время.
Но сообщения не помогли. Ирина Олеговна начала писать в мессенджеры, отправлять голосовые, присылать фотографии маленького Паши.
«Вот так я его растила, одна, без помощи. А он теперь отворачивается от матери».
«Я думала, у меня будет нормальная семья, любящая невестка, а получила неблагодарность».
«Все родственники в шоке от вашего поведения!»
Аня читала эти сообщения и чувствовала, как внутри растет глухое раздражение. Последней каплей стало сообщение, присланное в три часа ночи, когда они с Машенькой только-только уснули после кормления:
«Я все равно всех позвала на следующую субботу. Придем в два часа. Надеюсь, ты поймешь, что неправа, и встретишь гостей как положено!»
Аня молча показала сообщение мужу.
— Нет, ну это уже слишком, — возмутился Паша. — Я сам ей позвоню.
— Не надо, — Аня забрала у него телефон. — Я сама.
Она набрала номер свекрови. Гудки длились несколько секунд.
— Наконец-то одумалась? — раздался в трубке самодовольный голос Ирины Олеговны.
— Нет, — твердо ответила Аня. — Я звоню сказать, что никаких гостей в субботу не будет. Если вы придете – мы не откроем дверь.
— Что? Как ты смеешь? Да кто ты такая…
— Я мать вашей внучки и жена вашего сына. И я имею право решать, кто и когда будет приходить в мой дом.
— Ах ты неблагодарная! — голос Ирины Олеговны взвился до крика. — Да я тебя с первого дня невзлюбила! Все думала – перевоспитаю, научу уважать старших. А ты…
— Все, хватит, — перебила ее Аня. — Я не собираюсь это выслушивать. Не звоните мне больше.
Она нажала отбой и тут же внесла номер свекрови в черный список.
— Ань, может не стоит так категорично? — неуверенно спросил Паша.
— Стоит, — Аня посмотрела мужу в глаза. — Паш, пойми, твоя мама никогда не изменится. Она не признает, что мы имеем право на свою жизнь, на свои решения. Она всегда будет пытаться командовать, давить, манипулировать. Я не хочу так жить. И не хочу, чтобы в такой атмосфере росла наша дочь.
Машенька, словно услышав, что речь о ней, тихонько захныкала в кроватке. Аня подошла, взяла ее на руки.
— Смотри, — она показала мужу на личико дочки. — Ей всего три недели. У нее только формируется режим, она учится жить в этом мире. Ей нужны спокойствие и порядок. А что будет, если сюда заявится толпа незнакомых людей? Крики, шум, каждый захочет подержать, потискать…
— Я понимаю, — Паша подошел к жене, обнял их обеих. — Ты права. Просто… это же моя мама.
— Я знаю. И я не запрещаю тебе с ней общаться. Но я прошу – защити нас с Машей от ее давления. Хотя бы первое время, пока малышка не подрастет.
Паша кивнул, поцеловал дочку в макушку.
— Я поговорю с ней. Объясню, что она перешла все границы.
— Спасибо, — Аня прислонилась к плечу мужа. — И предупреди всех остальных – никаких смотрин в субботу не будет. Пусть даже не приезжают.
Вечером на телефон Паши пришло длинное сообщение от матери. Она писала, что они неблагодарные дети, что они разбили ей сердце, что она отдала сыну всю жизнь, а он позволяет какой-то девчонке разрушать семью. В конце была приписка: «Все равно приду! Я имею право видеть внучку!»
Паша молча показал сообщение жене.
— Я так и знала, — вздохнула Аня. — Она не остановится.
Она взяла телефон, зашла в настройки и добавила номер свекрови в черный список и здесь.
— Вот и все, — она вернула телефон мужу. — Теперь наша очередь установить границы.
В субботу они уехали к родителям Ани. А в понедельник Паша рассказал, что мама действительно приходила с толпой родственников, стояла под дверью, стучала и возмущалась. Соседи даже хотели вызвать полицию.
— Прости, что так вышло, — сказал он жене. — Я не думал, что она может так себя вести.
— Ничего, — Аня качала Машеньку. — Главное, что мы приняли правильное решение. Я не хочу, чтобы наша дочь росла в атмосфере скандалов и манипуляций. Пусть твоя мама сначала научится уважать чужие границы, а потом уже претендует на роль заботливой бабушки.
Паша обнял жену и дочку.
— Ты у меня мудрая, — сказал он. — И сильная. Спасибо, что защищаешь нашу семью.
А Машенька, словно соглашаясь с папой, тихонько улыбнулась во сне.
