Аля услышала звонок в дверь, когда красила ногти. Она вздрогнула от неожиданности. Темно-вишневый лак размазался по кутикуле, и она выругалась сквозь зубы. В субботу утром она никого не ждала.
— Алечка, открой, это я, — раздался за дверью знакомый голос.
Маникюр на левой руке был безнадежно испорчен. Аля прошлепала босыми ногами к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла Валентина Сергеевна — ее бывшая свекровь. В руках у женщины была огромная сумка-баул.
— Валентина Сергеевна, что вы здесь делаете? — спросила Аля через дверь.
— Открой, милая, неудобно же через дверь разговаривать. Соседи что подумают.
Аля нехотя повернула замок. Валентина Сергеевна тут же протиснулась в прихожую, волоча за собой баул.
— Я три года как с вашим сыном развелась, оставьте меня в покое, — возмутилась Аля, преграждая женщине путь в квартиру.
— Знаю, знаю, — Валентина Сергеевна сняла платок с головы и принялась расстегивать пальто. — Но это не повод прекращать общение. Мы же с тобой душа в душу жили.
Аля прикусила язык, чтобы не напомнить, как эта «душа в душу» выглядело на самом деле. Как Валентина Сергеевна приезжала к ним каждые выходные и переставляла всю мебель по фен-шуй. Как учила ее правильно гладить рубашки Игорю. Как намекала, что пора бы уже и внуков подарить.
— Что в сумке? — спросила Аля, кивнув на баул.
— Так это… вещички кое-какие. Игорь просил передать.
— Игорь? — Аля удивленно подняла брови. — Он же женился два года назад. У него ребенок.
— Ну и что? — Валентина Сергеевна прошла в комнату и опустилась на диван. — Ты же знаешь, какой он у меня. Все никак успокоиться не может. Говорит, до сих пор твои вещи находит.
Аля подозрительно посмотрела на баул. После развода она забрала все свое. Даже чайные ложки пересчитала.
— Давайте посмотрим, что там, — сказала она.
Валентина Сергеевна замялась, но под пристальным взглядом Али нехотя расстегнула молнию. Внутри оказались старые фотоальбомы, какие-то коробки и сверток в газете.
— Это что? — Аля вытащила альбом и открыла. На первой странице была их с Игорем свадебная фотография.
— Он хотел выбросить, — быстро сказала Валентина Сергеевна. — А я подумала — зачем добру пропадать? Вдруг ты захочешь оставить.
Аля перелистнула несколько страниц. Вот они с Игорем на море. Вот на даче у его родителей. Вот празднуют годовщину. На всех фотографиях они улыбались, обнимались, казались счастливыми.
— Не хочу, — Аля захлопнула альбом. — Заберите обратно.
— Ну что ты, Алечка. Это же память. Как можно память выбрасывать?
— Очень просто, — Аля встала с дивана. — Так же, как ваш сын выбросил наш брак.
Валентина Сергеевна поджала губы. Она не любила вспоминать, как Игорь ушел от Али к секретарше из соседнего отдела. Двадцатидвухлетней Кристине с ногами от ушей.
— Он ошибся, — тихо сказала она. — Сам теперь признает.
— И что? — Аля скрестила руки на груди. — Мне от этого легче?
— Я не об этом. Просто… Кристина оказалась не такой, как он думал. Капризная, избалованная. Родители у нее с деньгами, вот и привыкла, что все желания исполняют. А Игорь… ну ты же знаешь, какая у него зарплата.
Аля знала. Игорь работал менеджером в строительной компании. Зарплата была средняя, на жизнь хватало, но без излишеств.
— Сочувствую, — сухо сказала она.
— Да я не к тому, — Валентина Сергеевна полезла в баул и вытащила сверток. — Вот, держи.
— Что это?
— Посмотри сама.
Аля нехотя развернула газету. Внутри оказалась маленькая фарфоровая собачка — копия той, что стояла у них с Игорем на комоде. Они купили ее в свадебное путешествие в Праге.
— Это же… — Аля растерянно посмотрела на Валентину Сергеевну.
— Твоя. Игорь случайно разбил вашу общую, когда переезжал. Полгорода объездил, пока такую же нашел. Говорит, знал, как ты расстроишься.
Аля повертела собачку в руках. На брюшке была надпись: «Praha, 2018». Год их свадьбы.
— Зачем он это сделал? — спросила она. — Мы же три года не общаемся.
Валентина Сергеевна вздохнула и откинулась на спинку дивана.
— Знаешь, Аля, я ведь не просто так пришла. Игорь… он болеет.
— Что? — Аля резко подняла голову. — Что с ним?
— Почки. Врачи говорят, нужна операция. Не дешевая. Понятно, что есть полис и все остальное, но знаешь — хочешь сделать хорошо, будь добр отстегнуть… А у Кристины родители как узнали — сразу дочку домой забрали. Мол, нечего ей с больным возиться. Ребенка, правда, оставили. Говорят, пусть отец воспитывает, раз так получилось.
Аля села обратно на диван. Голова шла кругом. Игорь болен. Кристина его бросила. Ребенок остался с ним.
— И что вы от меня хотите? — устало спросила она.
— Ничего, — Валентина Сергеевна покачала головой. — Просто подумала, что ты должна знать. Вы же столько лет вместе прожили. Восемь лет.
— Пять в браке и три встречались, — автоматически поправила Аля.
— Вот именно. Это же целая жизнь.
Аля посмотрела на фарфоровую собачку в своих руках. Вспомнила, как они с Игорем выбирали ее в маленькой лавочке на Карловом мосту. Как спорили, какую взять — с поднятым хвостом или опущенным. В итоге купили обеих, но вторая разбилась еще в гостинице.
— Сильно плохо ему? — тихо спросила она.
— Пока терпимо. Но врачи говорят, тянуть нельзя. Надо все делать в ближайшие месяцы.
— А деньги?
— Собираем. Я свою пенсию откладываю, Игорь на работе попросил аванс. Его отец, царство ему небесное, страховку жизни оставил, но этого мало. Еще треть суммы нужна.
Аля молчала. В голове крутились цифры. У нее были накопления — она год откладывала на машину. Почти хватало на подержанную иномарку.
— Я не прошу помощи, — быстро сказала Валентина Сергеевна, заметив ее взгляд. — Просто… может, знаешь какие-то фонды или еще что. Ты же умная, образованная.
— Знаю, — медленно сказала Аля. — Есть несколько вариантов. Могу контакты дать.
— Вот спасибо, милая. Я так и знала, что ты не откажешь.
Валентина Сергеевна засуетилась, стала собирать вещи обратно в баул. Аля помогла ей застегнуть молнию.
— Альбомы заберете? — спросила она.
— Нет, оставь себе. Вдруг когда-нибудь захочешь посмотреть.
Аля проводила бывшую свекровь до двери. На пороге Валентина Сергеевна обернулась.
— Знаешь, я ведь всегда говорила Игорю, что он… д.у.р.е.н.ь. Такую жену потерял. Но он же упрямый, весь в отца. Пока сам лоб не расшибет, не поймет.
— Валентина Сергеевна…
— Все-все, молчу. Просто хочу сказать — ты хорошая, Аля. И я рада, что ты счастлива теперь. Заслужила.
Аля удивленно посмотрела на нее.
— С чего вы взяли, что я счастлива?
— А разве нет? — Валентина Сергеевна улыбнулась. — Квартира чистая, ухоженная. Сама красивая, подтянутая. Маникюр вон делаешь. Когда с Игорем жила, все некогда было.
Аля посмотрела на свои руки. Левая рука с размазанным лаком выглядела нелепо.
— Это не показатель счастья, — сказала она.
— Может, и не показатель. Но лучше так, чем как Игорь сейчас. Небритый ходит, похудел весь. Ребенком занимается круглые сутки. Даже имя ему такое Кристина дала — Елисей. Какой еще Елисей в наше время?
Аля невольно улыбнулась. Игорь терпеть не мог вычурные имена.
— Ладно, пойду я, — Валентина Сергеевна натянула платок. — Спасибо, что выслушала. И за контакты спасибо.
— Я пришлю смской.
— Хорошо. Береги себя, Алечка.
Дверь закрылась. Аля прислонилась к стене и закрыла глаза. В квартире было тихо. Слишком тихо.
Она вернулась в комнату и села на диван. Фарфоровая собачка смотрела на нее блестящими глазами-бусинками. Аля взяла телефон и открыла контакты. Палец завис над именем «Игорь». Номер она так и не удалила за три года.
«Дура,» — сказала она себе и заблокировала телефон.
Вечером Аля сидела в кафе с подругой Мариной. Они встречались раз в неделю — традиция, которая появилась после развода.
— Представляешь, свекровь приходила, — рассказывала Аля, ковыряя вилкой салат. — Бывшая свекровь, точнее.
— Валентина? — Марина удивленно подняла брови. — Зачем?
— Вещи какие-то принесла. Говорит, Игорь передал.
— После трех лет молчания? Подозрительно.
Аля кивнула и рассказала про болезнь Игоря и уход Кристины. Марина слушала, не перебивая.
— Ну и? — спросила она, когда Аля закончила. — Что думаешь делать?
— А что я должна делать? Он мне никто.
— Ага, никто. Потому ты сейчас салат мучаешь вместо того, чтобы есть.
Аля посмотрела на тарелку. Листья салата были изрублены в мелкую крошку.
— Просто неожиданно, — сказала она. — Думала, у него все хорошо. Новая семья, ребенок.
— Жизнь — штука непредсказуемая, — философски заметила Марина. — Сегодня ты на коне, завтра под конем.
— Спасибо за поддержку.
— Я серьезно. Помнишь, как ты убивалась, когда он ушел? Думала, жизнь кончилась. А теперь смотри — у тебя повышение на работе, новая квартира, отпуск в Италии планируешь. А у него — болезнь и брошенный ребенок.
— Ребенок-то при чем? — возмутилась Аля. — Он не виноват, что родители идиоты.
— Не виноват, — согласилась Марина. — Но и ты не виновата. Не твоя это проблема.
Аля знала, что подруга права. Но почему-то на душе было тяжело.
— Контакты фондов дам, — сказала она. — И все.
— Правильно. Нечего в прошлое оглядываться.
Они заказали десерт и перевели разговор на другие темы. Но Аля все время думала о маленьком мальчике с дурацким именем Елисей, который остался без матери.
Ночью ей приснился сон. Они с Игорем были в Праге, стояли на Карловом мосту. Игорь держал в руках двух фарфоровых собачек.
— Какую берем? — спрашивал он.
— Обеих, — отвечала Аля.
— А если одна разобьется?
— Купим новую.
— А если обе?
— Значит, не судьба.
Аля проснулась в холодном поту. За окном только начинало светать. Она встала, прошла на кухню и налила воды. Фарфоровая собачка стояла на столе — вчера Аля так и не убрала ее.
«Значит, не судьба,» — повторила она вслух.
Но почему тогда так больно?
Следующие дни прошли как в тумане. Аля отправила Валентине Сергеевне контакты благотворительных фондов, но на душе все равно было неспокойно. На работе она делала ошибки, дома не могла сосредоточиться ни на чем.
В пятницу вечером раздался звонок. Незнакомый номер.
— Алло?
— Аля? Это Игорь.
Сердце пропустило удар. Голос был знакомый, но какой-то чужой. Усталый.
— Да, — выдавила она. — Слушаю.
— Мама сказала, заходила к тебе. Извини, я не просил ее. Она сама.
— Знаю.
— Просто… хотел поблагодарить. За контакты. В одном фонде уже ответили, готовы помочь частично.
— Хорошо.
Повисла неловкая пауза. Аля слышала, как Игорь дышит в трубку.
— Как ты? — наконец спросил он.
— Нормально. А ты?
— Тоже ничего. Немного устал.
— Мама сказала, ты болеешь.
— Да так, ерунда. Справлюсь.
Снова молчание. Аля хотела спросить про ребенка, но не решалась.
— Собачка понравилась? — вдруг спросил Игорь.
— Да. Спасибо.
— Я правда случайно разбил нашу. Переставлял шкаф и задел. Она упала и — все. На мелкие кусочки.
— Бывает.
— Знаешь, я тогда час собирал осколки. И думал — вот так и наш брак. На мелкие кусочки. И не склеишь.
Аля закрыла глаза. Не хватало еще сентиментальных разговоров.
— Игорь, зачем ты звонишь?
— Не знаю. Наверное, хотел услышать твой голос. Глупо, да?
— Да.
Он усмехнулся — Аля услышала это по дыханию.
— Всегда прямо говоришь. Это мне в тебе нравилось.
— И что еще нравилось? — не удержалась Аля.
— Все. Как ты утром ворчишь, пока кофе не выпьешь. Как носки мои по квартире раскидываешь, когда злишься. Как поешь в душе, думая, что я не слышу.
— Я не пою в душе.
— Поешь. «Миллион алых роз» особенно удавался.
Аля невольно улыбнулась. Действительно пела. Думала, за шумом воды не слышно.
— Ладно, не буду тебя больше беспокоить, — сказал Игорь. — Просто… береги себя, хорошо?
— И ты.
— Аль?
— Что?
— Я правда жалею. Обо всем.
Аля хотела ответить, но Игорь уже отключился. Она посмотрела на потухший экран телефона и вдруг заплакала. Первый раз за три года.
В субботу утром она проснулась с четким решением. Оделась, взяла сумку и поехала по адресу, который хорошо помнила. Игорь после развода остался в их общей квартире — Аля не стала спорить, просто ушла.
Дверь открыл сам Игорь. Выглядел он действительно плохо — похудевший, с синяками под глазами.
— Аля? — он удивленно моргнул. — Ты чего?
— Можно войти?
— Да, конечно. Проходи.
Квартира изменилась. Вместо их светлых занавесок висели темные шторы. На стенах — незнакомые картины. Но планировка та же, и Аля по привычке прошла на кухню.
— Кофе? — спросил Игорь.
— Давай.
Он засуетился у плиты. Аля села за стол — тот самый, который они покупали вместе в Икее.
— А где… где ребенок? — спросила она.
— У мамы. На выходные забрала.
— Как его зовут?
— Елисей, — Игорь криво усмехнулся. — Нелепое имя, правда?
— Необычное.
— Это Кристина так решила. Сказала, модно.
Игорь поставил перед ней чашку кофе. Аля сделала глоток — крепкий, с двумя ложками сахара. Как она любит.
— Помнишь, — констатировала она.
— Помню все, — тихо сказал Игорь.
Они пили кофе молча. Аля разглядывала кухню. На холодильнике висели детские рисунки — человечки-огуречики и что-то похожее на собаку.
— Сколько ему?
— Полтора года. Уже ходит. И говорит немного.
— Трудно одному?
— Привыкаю, — Игорь пожал плечами. — Мама помогает. Няню нашли на три дня в неделю.
— А Кристина совсем не появляется?
— Нет. Родители увезли ее в Европу. Сказали, нужно карьерой заниматься, а не памперсы менять.
Аля покачала головой. Вот уж действительно — модель для подражания.
— Зачем ты пришла? — вдруг спросил Игорь.
Аля достала из сумки конверт и положила на стол.
— Что это?
— Деньги.
Игорь побледнел.
— Аля, я не могу…
— Можешь. Считай, это долг.
— Какой долг? Я тебе ничего не должен.
— Должен. За восемь лет жизни. За то, что ушел к первой встречной. За то, что я три года собирала себя по кусочкам.
Игорь опустил голову.
— Я не прошу прощения, — продолжала Аля. — И не жду, что ты вернешься. Просто прими эти деньги и сделай операцию. У тебя ребенок, ты не имеешь права болеть.
— Это твои накопления на машину, — тихо сказал Игорь. — Мама рассказала.
— И что? Обойдусь пока без машины.
— Я верну.
— Не нужно. Просто… живи. И будь хорошим отцом. Елисею повезло — у него имя как у князя из сказки.
Игорь поднял на нее глаза. Они были полны слез.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что могу, — просто ответила Аля. — И потому что когда-то любила тебя. Этого не вычеркнешь из жизни, как ни старайся.
Она встала из-за стола.
— Мне пора.
— Аля, подожди…
— Нет, Игорь. Давай на этом остановимся. Ты сделаешь операцию, поправишься, вырастишь сына. А я буду жить своей жизнью. У каждого своя дорога.
Она пошла к выходу. У двери обернулась.
— И еще. Перестань корить себя за наш развод. Да, ты поступил плохо. Но знаешь что? Может, так и должно было случиться. Может, мы просто не те люди друг для друга. Не в то время встретились. Не так любили. Бывает.
— А как надо? — хрипло спросил Игорь.
— Не знаю. Наверное, каждый ищет свой ответ.
Аля вышла из квартиры и аккуратно прикрыла дверь. На лестнице пахло чужой едой и кошками. Она спустилась во двор и глубоко вдохнула морозный воздух.
На душе было легко. Впервые за три года — по-настоящему легко.
Дома ее ждала фарфоровая собачка. Аля взяла ее в руки, повертела, а потом поставила на полку. Не на видное место, но и не спрятала.
Пусть стоит. Как напоминание, что в жизни ничего не бывает зря. Даже разбитые мечты и несбывшиеся надежды. Все — опыт. Все — часть пути.
Телефон завибрировал. СМС от Игоря: «Спасибо. За все.»
Аля улыбнулась и удалила сообщение. Не нужно слов. И так все понятно.
Вечером позвонила Марина.
— Ну что, как дела?
— Нормально, — ответила Аля. — Слушай, я тут подумала. Помнишь того парня из параллельного отдела? Антон, кажется.
— Который на тебя год пялится?
— Он не пялится. Просто… внимательный.
— И?
— Дам ему шанс. Надоело одной торчать.
— Аля, ты же говорила, он скучный.
— Зато надежный. И без бывших жен, детей и больных почек.
Марина помолчала.
— Это из-за Игоря?
— Нет. Это из-за меня. Мне тридцать четыре, Марин. Если хочу семью — пора шевелиться.
— Семью с кем попало?
— Антон не кто попало. Нормальный мужик. Квартира есть, машина, работа стабильная. Не пьет, не курит. В походы ходит.
— Господи, в походы, — фыркнула Марина. — Ты в палатке-то спала когда-нибудь?
— Научусь.
Они попрощались. Аля налила себе вина — бутылка стояла открытая с прошлой недели. Вино было кислым, но она допила бокал.
Фарфоровая собачка смотрела с полки. Аля подошла, взяла ее и выбросила в мусорное ведро. Туда же полетели свадебные альбомы.
Прошлое должно оставаться в прошлом.
Через два месяца Игорь сделал операцию. Все прошло хорошо, но восстановление шло медленно. Елисея пришлось отдать в круглосуточный садик — Валентина Сергеевна не справлялась.
Игорь лежал в больнице и думал о том, как изменилась его жизнь. Еще четыре года назад у него была жена, планы, мечты. А теперь — долги за операцию, съемная няня три раза в неделю и сын, который путает его с дедушкой.
Кристина так и не появилась. Прислала только официальный отказ от родительских прав через адвоката.
А Аля… Аля начала встречаться с Антоном. Он действительно оказался хорошим. Дарил цветы, водил в рестораны, планировал совместный отпуск.
— В Карелию поедем, — говорил он. — Там такие места! И комаров в августе уже нет.
Аля улыбалась и кивала. Карелия так Карелия. Главное — не сидеть одной в пустой квартире.
Они занимались любовью по субботам. Антон был нежным и внимательным, но Аля ничего не чувствовала. Лежала под ним и думала о том, что надо купить новые шторы в спальню.
— Ты такая красивая, — шептал Антон.
— Спасибо, — отвечала она.
Однажды они случайно встретились — Аля, Антон и Игорь с Елисеем. В торговом центре, у детского магазина.
Игорь покупал сыну новую обувь. Выглядел он уже лучше — операция пошла на пользу. Елисей держал его за руку и что-то лопотал.
— Аля? — Игорь узнал ее первым.
— Привет, — сказала она.
Антон напрягся рядом. Он знал про бывшего мужа.
— Это Игорь, — представила Аля. — А это Антон.
Мужчины кивнули друг другу. Елисей с любопытством смотрел на незнакомых людей.
— Красивый мальчик, — сказал Антон. — На папу похож.
— Спасибо, — буркнул Игорь.
Постояли молча. Аля смотрела на Елисея. У мальчика были огромные голубые глаза — материнские. И упрямый подбородок — от отца.
— Ну, нам пора, — сказала она. — Удачи.
— И вам.
Они разошлись. В машине Антон долго молчал.
— Так это твой бывший?
— Да.
— Ребенок не ваш?
— Нет. От второй жены.
— А где она?
— Бросила.
Антон присвистнул.
— Повезло тебе, что вовремя развелась. Представь, остались бы с ним — сейчас бы чужого ребенка воспитывала.
Аля промолчала. Дома она заперлась в ванной и долго смотрела на себя в зеркало. Тридцать четыре года. Морщинки у глаз. Седые волосы, которые приходится красить.
Время уходит.
Через полгода Антон сделал предложение. Ничего особенного — за ужином в ресторане достал кольцо.
— Выходи за меня, — сказал он. — Будем хорошей семьей.
Аля смотрела на кольцо. Скромное, классическое. Как сам Антон.
— Да, — сказала она.
Потому что — а почему нет? Он хороший человек. Будет хорошим мужем. Может, даже отцом.
Свадьбу назначили на осень. Аля выбирала платье, составляла список гостей, бронировала ресторан. Все как положено.
Валентину Сергеевну она не пригласила. И Игоря, конечно, тоже.
За неделю до свадьбы позвонила Марина.
— Слышала новость?
— Какую?
— Игорь твой в больницу попал. Опять почки.
Аля похолодела.
— Откуда знаешь?
— Моя соседка в той же больнице работает. Говорит, привезли в тяжелом состоянии. Отказ почки.
— Но он же операцию делал…
— Видимо, не помогло. Или осложнения какие.
Аля отключилась. Посидела, глядя в стену. Потом набрала номер Валентины Сергеевны.
— Алечка? — удивился голос в трубке.
— Как Игорь?
— Плохо, — Валентина Сергеевна всхлипнула. — Врачи говорят, нужна пересадка. Срочно. А донора нет.
— А ребенок?
— У меня. Спрашивает папу каждый день. Я уже не знаю, что говорить.
Аля попрощалась и отключилась. Села на кровать, обхватила голову руками.
Не ее проблема. У нее своя жизнь. Свадьба через неделю.
Но перед глазами стоял маленький мальчик с голубыми глазами.
Вечером она сказала Антону:
— Мне нужно сдать анализы.
— Какие анализы? Ты заболела?
— Нет. Просто… проверить совместимость. Для донорства почки.
Антон побледнел.
— Ты с ума сошла? Кому ты собралась почку отдавать?
— Человеку, который умирает.
— Игорю? Твоему бывшему?
— При чем тут Игорь? — соврала Аля. — Просто хочу проверить. Вдруг когда-нибудь пригодится.
Но Антон не был дураком.
— Если ты это сделаешь, свадьбы не будет, — сказал он.
— Антон…
— Нет, Аля. Я не буду жить с женщиной, которая отдала почку бывшему мужу. Это слишком.
Он был прав. Любой нормальный мужчина так бы сказал.
Аля сняла кольцо и положила на стол.
— Прости, — сказала она.
— Ты идиотка, — Антон покачал головой. — Он тебя бросил. Изменил. А ты…
— Знаю.
— Тогда зачем?
Аля пожала плечами. Она и сама не знала зачем.
Анализы показали совместимость. Редкий случай — обычно бывшие супруги не подходят. Но тут подошло.
Операцию назначили через два дня. Аля подписала все документы, предупредила на работе.
Игорь узнал в день операции. Пришел в ярость.
— Я не разрешаю! — кричал он с больничной койки. — Ты не имеешь права!
— Имею, — спокойно сказала Аля. — Мое тело, мое решение.
— Но почему? Зачем тебе это?
— Не для тебя, — отрезала она. — Для Елисея. Ему нужен отец.
Это была правда. И неправда одновременно.
Операция прошла успешно. Аля пришла в себя к вечеру. Болел бок, кружилась голова.
— Как вы? — спросила медсестра.
— Нормально. А… второй пациент?
— Все хорошо. Почка прижилась.
Аля закрыла глаза. Сделано.
Через три дня ее навестила Валентина Сергеевна. Принесла термос с бульоном.
— Спасибо, — сказала она. — Я знаю, вы не ради Игоря. Но все равно спасибо.
— Как Елисей?
— Хорошо. Вчера нарисовал вам открытку. Хотите, принесу?
— Не надо.
Валентина Сергеевна кивнула. Посидели молча.
— Знаете, — вдруг сказала она. — Я всегда думала, что Игорь совершил ошибку. Но только сейчас поняла, насколько большую.
— Все совершают ошибки.
— Да. Но не все платят за них такую цену.
Через неделю Алю выписали. Дома было пусто и тихо. Антон забрал свои вещи, оставил только ключи.
Она легла на диван и уставилась в потолок. Одна почка. Никакого жениха. Зато где-то в соседнем районе живет маленький мальчик, у которого теперь будет отец.
Справедливый обмен.
Телефон зазвонил. Марина.
— Ну ты и дура, — сказала подруга вместо приветствия.
— Знаю.
— Антон рассказал. Почку, Аля? Серьезно?
— Ага.
— И что теперь?
— Ничего. Живу дальше.
— С одной почкой.
— Люди и с одной живут.
Марина выругалась.
— Он хоть благодарил?
— Не видела его после операции.
— И правильно. Нечего перед ним расшаркиваться.
Аля усмехнулась. Расшаркиваться она и не собиралась.
Прошел год. Аля вышла на работу, занялась спортом — врачи разрешили легкие нагрузки. Жизнь вошла в привычную колею.
Игорь не звонил. Валентина Сергеевна присылала иногда фотографии Елисея, но Аля не отвечала.
В день ее тридцать пятого дня рождения раздался звонок в дверь. Курьер принес огромный букет белых роз.
Открытка была подписана детским почерком: «Спасибо, тетя Аля. Елисей».
Аля поставила розы в вазу и долго на них смотрела. Потом взяла телефон и удалила номер Игоря. Окончательно.
Некоторые истории не имеют красивого финала. Иногда ты просто делаешь то, что должен, и идешь дальше.
Одна, но со спокойной совестью.
И это тоже жизнь.
