Алексей проснулся от запаха кофе. Света уже стояла на кухне, напевая что-то себе под нос. Он посмотрел на неё — в старом халате, с растрёпанными волосами, — и понял, что это счастье. Самое обычное, негромкое счастье, которое он искал всю свою жизнь и нашёл только в сорок два года.
— Доброе утро, соня, — улыбнулась Света, наливая кофе в две кружки. — Я думала, ты сегодня всё проспишь.
— Суббота же, — Алексей потянулся и подошёл к ней, обнял со спины. — Можно и поспать.
— Суббота — не повод расслабляться, — засмеялась она. — Нам же надо посмотреть те квартиры. Помнишь?
Помнил. Конечно, помнил. Они копили уже полтора года. На трёшку в новостройке, где будет детская комната. Света мечтала о ребёнке, и Алексей тоже. После развода он думал, что эта страница закрыта навсегда. Его первая жена Инна постоянно твердила, что дети — это обуза, что они слишком молоды, что надо пожить для себя. А потом оказалось, что пожить она хочет не с ним, а с его другом. Теперь уже бывшим.
Света была другой. Она тоже пережила развод — тяжёлый, болезненный. Её муж пил, поднимал на неё руку, а потом ушёл к другой, оставив её ни с чем. Когда они познакомились на тренинге, куда их отправило начальство, оба были словно побитые морозом цветы. Но оттаяли. Вместе.
— Сколько у нас на счету? — спросил Алексей, садясь за стол.
— Два миллиона триста, — Света открыла приложение в телефоне. — Ещё полгода, и можем брать ипотеку на хороших условиях. Первоначальный взнос будет приличный.
Телефон Алексея зазвонил. Мама. Он посмотрел на экран и нахмурился.
— Возьми, — тихо сказала Света. — Может, что-то срочное.
Он взял трубку.
— Алёша, сынок! — голос матери звучал встревоженно. — Ты где? Почему не звонишь?
— Мам, я звонил в четверг. Всё нормально?
— Нормально? — в её голосе появились истерические нотки. — Как может быть нормально, когда у меня холодильник сломался! Мастер сказал — не починить, только новый покупать. А у меня денег нет!
Алексей устало потёр переносицу. Холодильник. В прошлом месяце была стиральная машина. Позапрошлом — новый телевизор, потому что старый «совсем не показывает». До этого — срочное лечение зубов.
— Мам, сколько стоит холодильник?
— Я присмотрела хороший, с двумя камерами, большой. Пятьдесят пять тысяч. Алёша, ты же поможешь матери? Я тебя одна растила, отец от нас ушёл…
— Мам, я перезвоню, — он положил трубку и посмотрел на Свету.
Она молчала, помешивая кофе.
— Холодильник, — пояснил Алексей. — Пятьдесят пять тысяч.
— У неё холодильник был новый, — тихо сказала Света. — Два года назад ты ей купил. Я помню.
— Может, правда сломался…
— Лёша, — Света отставила кружку. — Мне не хочется быть плохой. Но твоя мама каждый месяц что-то просит. У меня такое ощущение, что мы копим не на нашу квартиру, а на её бесконечные нужды.
— Это моя мама, — напрягся Алексей. — Она одна. У неё пенсия маленькая.
— Лёша, у неё пенсия двадцать три тысячи. Плюс она шьёт на заказ и получает ещё тысяч пятнадцать минимум. Это тридцать восемь тысяч. Коммуналка у неё — семь тысяч. Куда уходят остальные деньги?
— Откуда ты знаешь про её пенсию?
— Она сама говорила. И про заказы тоже. Лёша, я не против помогать родителям. Но это какая-то бездонная бочка. За полтора года ты перевёл ей… — Света снова заглянула в телефон, в другое приложение, где они вели общий бюджет. — Четыреста двадцать тысяч рублей. Это почти пятая часть того, что мы накопили.
Алексей молчал. Цифра больно резанула по ушам.
— Я не говорю, что не надо помогать, — Света взяла его за руку. — Но, может, стоит разобраться, действительно ли ей это всё нужно? Или она просто привыкла, что ты всегда даёшь деньги?
— Ты думаешь, она врёт?
— Я думаю, она манипулирует твоим чувством долга. И каждый раз, когда ты пытаешься сказать «нет», она напоминает, что растила тебя одна, что отец ушёл, что ты у неё единственный…
Алексей встал из-за стола. В груди было неприятно, словно там запутались колючие нитки.
— Я пойду оденусь. Посмотрим те квартиры.
Света кивнула, но он видел — ей больно. Больно, что он не хочет обсуждать эту тему.
Квартиры были хорошие. Одна — светлая, с большими окнами и видом на парк. Вторая — чуть меньше, но в доме, который уже сдали, можно въезжать через три месяца. Света оживилась, расспрашивала риелтора про инфраструктуру, школы, детские сады. Алексей смотрел на неё и думал о том, что она будет прекрасной матерью. Терпеливой, доброй, заботливой.
Его собственная мать была… другой. Строгой. Требовательной. Он помнил детство, когда она могла не разговаривать с ним по нескольку дней, если он приносил из школы четвёрку вместо пятёрки. Помнил, как она плакала и кричала, что он неблагодарный, когда он в шестнадцать лет захотел пойти в музыкальное училище, а не в юридический колледж, как она решила.
Отца он почти не помнил. Тот ушёл, когда Алексей был совсем маленьким, и больше не появлялся. Мама всегда говорила: «Я тебя одна подняла. Я на трёх работах пахала. Я тебе всю жизнь отдала». И это была правда. Но почему-то от этой правды становилось тяжело дышать.
Когда они вернулись домой, Алексей снова позвонил матери.
— Мам, по поводу холодильника. Давай я приеду, посмотрю. Может, его можно починить.
— Мастер же сказал — не чинится! — голос матери стал резким. — Ты мне не веришь?
— Верю, но давай я сам посмотрю. Вызову другого мастера.
— Значит, не хочешь помогать, — она замолчала, и Алексей услышал, как она шмыгает носом. — Я так и знала. Женился — и мать забыл.
— Мам, я не забыл. Просто давай разберёмся…
— Разбираться нечего! Мне нужен холодильник, а у меня денег нет! Ты понимаешь? Мне теперь негде хранить продукты!
— Хорошо, — устало сдался Алексей. — Я переведу.
Когда он положил трубку, Света стояла в дверях.
— Ты перевёл?
— Она плакала.
— Лёша…
— Света, я не могу! — он сорвался. — Я не могу слышать, как она плачет! Она действительно одна растила меня, отец от нас ушёл…
— И она будет напоминать тебе об этом всю жизнь, — тихо сказала Света. — Пока ты не останешься без своей семьи. Без своих детей. Без своего будущего.
— Это моя мать!
— А я кто? — голос Светы дрогнул. — Я твоя жена. Мы с тобой строим семью. Мы хотим детей.
Алексей молчал.
— Лёша, я пережила брак, где меня не ценили. Где меня били и унижали. Я думала, что наконец нашла человека, с которым можно быть счастливой. Но я не могу быть счастливой, когда твоя мать превращает тебя в банкомат. И я не могу быть счастливой, когда ты выбираешь её манипуляции вместо нашей семьи.
— Это не выбор…
— Это выбор, — Света вытерла слёзы. — И ты сделал его только что.
Она ушла в спальню и закрыла дверь.
Неделю они жили как чужие. Разговаривали о бытовых мелочах, но тепло ушло. Алексей чувствовал себя виноватым — и перед Светой, и перед матерью. Света была холодна, но не скандалила. Она просто отстранилась, и это было страшнее любых криков.
В пятницу вечером позвонила мать.
— Алёша, ты не забыл, что у меня день рождения через две недели?
— Не забыл, мам.
— Я хотела отметить в ресторане. С тобой, со Светой. Я же так редко вижу невестку. Может, пора нам лучше узнать друг друга?
Алексей почувствовал облегчение. Наконец-то мать проявляет интерес к Свете!
— Конечно, мам. Это отличная идея.
— Я забронировала столик в «Пруде». Там красиво, уютно. Правда, депозит нужен — двадцать тысяч. Ты переведёшь?
Облегчение испарилось.
— Мам, может, отметим дома? Я куплю продуктов, Света приготовит…
— То есть ты не хочешь, чтобы я порадовалась в свой день рождения? — голос стал ледяным. — Понятно. Тогда я отменю бронь. И вообще праздновать не буду. Зачем мне праздник, если родной сын на меня жмотится?
— Я не жмочусь…
— Жмотишься! Небось на эту свою Свету денег не жалеешь, а матери — жалко!
— Мам, мы копим на квартиру…
— А, квартира! — она рассмеялась зло. — Квартира важнее матери! Я так и знала! Эта твоя Света тебе мозги промыла! Она с первого дня меня невзлюбила!
— Это не так…
— Так! Я вижу, как она на меня смотрит! Как будто я у неё что-то украла! Я тебе скажу, Алёша — жёны приходят и уходят, а мать у тебя одна! Запомни это!
Она повесила трубку.
Алексей сидел на кухне, уставившись в телефон. В комнате играла тихая музыка — Света смотрела какой-то фильм. Обычно они смотрели вместе, прижавшись друг к другу на диване. Но сейчас между ними была стена.
Он встал и пошёл в комнату.
— Света, можно поговорить?
Она поставила фильм на паузу.
— Конечно.
Алексей сел рядом.
— Мама звонила. Хочет отметить день рождения в ресторане. С нами. Я подумал… может, это хороший знак? Что она хочет наладить отношения с тобой?
Света посмотрела на него внимательно.
— И сколько стоит этот ресторан?
— Двадцать тысяч депозит…
— Лёша, — она вздохнула. — Твоя мама не хочет наладить со мной отношения. Она хочет двадцать тысяч. Если бы она действительно хотела нас видеть, она бы пригласила нас домой. Или предложила бы встретиться в кафе, где каждый платит за себя.
— Но это её день рождения…
— В прошлом году мы отмечали у неё дома. Я готовила, покупала продукты на свои деньги. Твоя мама даже спасибо не сказала. Зато потом весь вечер рассказывала, как тяжело ей жилось, пока она тебя растила, и как ты должен быть ей благодарен.
— Она просто… она не умеет иначе.
— Лёша, послушай меня, — Света взяла его за руки. — Я понимаю, что тебе тяжело. Ты чувствуешь себя виноватым, потому что она всю жизнь внушала тебе, что ты ей должен. Но это манипуляция. Родители не должны требовать благодарности за то, что родили и вырастили ребёнка. Это их выбор и их ответственность.
— Но она действительно много для меня сделала…
— И ты тоже много для неё делаешь. Ты звонишь ей каждую неделю. Ты помогаешь ей деньгами. Ты приезжаешь, когда ей нужно. Но ей всегда мало. И будет мало, пока ты не поставишь границы.
Алексей молчал.
— Лёша, я не прошу тебя бросить мать. Я прошу тебя помогать ей только тогда, когда это действительно необходимо. Когда она болеет. Когда ей нужны лекарства. Но не тогда, когда ей захотелось новый холодильник, хотя старый работает. Не тогда, когда она хочет отметить день рождения в дорогом ресторане. Это не необходимость. Это прихоть.
— А если она обидится?
— Она обидится, — Света кивнула. — Она будет плакать, манипулировать, говорить, что ты плохой сын. Но это не правда. Ты хороший сын. Просто ты больше не позволяешь собой управлять.
Алексей смотрел на жену. На эту сильную, мудрую женщину, которая прошла через ад своего первого брака и научилась видеть манипуляции. Которая любит его и хочет для него лучшего.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я попробую.
Света обняла его, и Алексей впервые за неделю почувствовал, что стена между ними рушится.
На следующий день он позвонил матери.
— Мам, по поводу дня рождения. Мы с удовольствием придём к тебе домой. Света приготовит, я куплю торт.
— То есть в ресторан ты меня не поведёшь? — голос матери был ледяным.
— Мам, мы копим на квартиру…
— Опять эта квартира! — она закричала. — Я твоя мать! Ты обо мне должен заботиться в первую очередь! А жена у тебя не первая и не последняя! Ясно тебе?
Алексей почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
— Мам, прекрати.
— Что прекрати? Правду говорить? Эта твоя Света тебе мозги запудрила! Из-за неё ты родную мать бросаешь!
— Я не бросаю тебя. Но я больше не буду спонсировать твои прихоти.
— Прихоти?! — мать задохнулась от возмущения. — Это не прихоти! Мне нужны эти деньги!
— На холодильник, который работает? На ресторан, который ты можешь оплатить из своих денег?
— У меня нет денег!
— Есть, мам. Ты получаешь пенсию и деньги за шитьё. Это больше, чем у многих.
— Откуда ты знаешь? — голос стал подозрительным. — Это Света тебе наговорила?
— Света открыла мне глаза.
— Я так и знала! — мать заплакала. — Она разлучает нас! Она хочет, чтобы ты меня бросил!
— Мам, я не брошу тебя. Если ты заболеешь, если тебе будут нужны лекарства — я помогу. Но я больше не буду давать деньги на вещи, без которых ты можешь обойтись. Потому что я строю свою семью. И мои дети важнее нового холодильника.
— У тебя ещё нет детей!
— Но они будут. И я хочу дать им хорошую жизнь. В нормальной квартире, где хватит места. А не ютиться в однушке, потому что все деньги ушли на твои «нужды».
Мать замолчала. Потом сказала страшно тихо:
— Значит, так. Хорошо, Алексей. Я поняла. Живи со своей Светой. А я доживу как-нибудь одна. Может, и не увидимся больше.
— Мам…
Она повесила трубку.
Алексей сидел, глядя в телефон, и чувствовал себя мерзко. Но в то же время — словно с плеч свалилась тяжесть.
Света молча обняла его.
— Она больше не будет со мной разговаривать, — сказал Алексей.
— Будет, — уверенно ответила Света. — Как только поймёт, что манипуляции не работают. Просто не поддавайся.
Три недели мать не звонила. Алексей несколько раз набирал её номер, но она сбрасывала. Он написал сообщения — не отвечала. Он волновался, но Света успокаивала:
— Если бы что-то случилось, соседи бы позвонили. Или Лариса Ивановна, её подруга. У тебя же есть их контакты.
Он проверил — мать регулярно была онлайн в мессенджере, постила в социальных сетях фотографии своих швейных работ. Значит, жива и здорова.
На четвёртую неделю она позвонила сама. Голос был бодрый, словно ничего не случилось.
— Алёша, привет! Как дела?
— Нормально, мам. У тебя как?
— Отлично! Знаешь, я тут подумала — зачем мне обижаться на родного сына? Ты взрослый, сам знаешь, что делаешь. Давай забудем эту глупую ссору.
Алексей насторожился.
— Хорошо, мам.
— Вот и отлично! Слушай, у меня тут одна клиентка заказала свадебное платье. Хорошие деньги обещала. Но мне нужна новая швейная машинка — старая барахлит. Я присмотрела одну, хорошую, профессиональную. Правда, дорогая — восемьдесят тысяч. Но она окупится! Эта клиентка готова платить за работу семь тысяч! Представляешь?
Вот оно.
— Мам, я не дам денег на машинку.
— Алёша, ты что? — голос стал растерянным. — Это же не прихоть! Это инвестиция! Я тебе всё верну, когда получу деньги от клиентки!
— Мам, если у тебя есть заказы, возьми кредит на машинку. Или попроси у клиентки предоплату.
— Кредит? — мать задохнулась. — Ты хочешь, чтобы я в кредиты влезала в мои-то годы?
— Мам, мне жаль. Но я не дам денег.
— Это всё она, — голос стал злым. — Эта твоя Света! Она тебя от меня отвернула!
— Света ни при чём.
— При чём! Ещё как при чём! Я знаю таких! Она хочет, чтобы ты меня бросил, чтобы все деньги ей доставались! А потом бросит тебя, как первая жена, и заберёт всё!
— Мам, хватит.
— Не хватит! Я тебя предупреждаю, Алексей! Эта девка тебя использует! А ты, дурак, не видишь!
— Мам, если ты будешь оскорблять мою жену, я положу трубку.
— Положишь? Да как ты смеешь…
Алексей отключил звонок.
Руки тряслись. Света подошла, забрала у него телефон.
— Всё нормально. Ты молодец.
— Она назвала тебя…
— Я слышала. Это не важно. Важно, что ты меня защитил. Спасибо.
Телефон снова зазвонил. Мать. Алексей взял трубку.
— Алёша, прости, я не то хотела сказать… Просто я расстроилась… Эта машинка мне правда нужна…
— Мам, я сказал — нет. И если ты ещё раз оскорбишь Свету, мы долго не будем общаться.
— Ты мне угрожаешь?
— Я просто объясняю.
Мать снова повесила трубку.
Месяц она не звонила. Потом появилась в мессенджере: «Алёша, я заболела. Мне плохо. Приезжай».
Алексей примчался через полчаса. Мать лежала на диване, бледная.
— Что случилось?
— Давление, — прошептала она. — Скорую вызывала. Сказали — стресс.
Он измерил ей давление — 150 на 95. Высоковато, но не критично.
— Мам, ты таблетки пила?
— Закончились. Денег на новые не было.
Он поехал в аптеку, купил лекарства. Когда вернулся, мать уже сидела, пила чай.
— Спасибо, сынок. Ты всё-таки меня любишь.
— Конечно, люблю, мам.
— Тогда помоги мне. С этой машинкой. Мне правда нужна. Я уже клиентке пообещала…
Алексей устало вздохнул.
— Мам, у тебя правда есть этот заказ?
Она отвела глаза.
— Будет. Я думаю, будет.
— То есть нет.
— Алёша…
— Мам, я куплю тебе лекарства. Привезу продуктов. Но машинку не куплю. Прости.
Он ушёл, не слушая её причитания.
Через две недели мать сама позвонила Свете. Алексей был в душе, когда раздался звонок.
— Алло, — ответила Света.
— Это я, Галина Петровна. Мне нужно с тобой поговорить.
— Слушаю вас.
— Ты понимаешь, что разрушаешь мою семью?
Света глубоко вдохнула.
— Галина Петровна, я не разрушаю вашу семью. Я строю свою.
— Ты настраиваешь моего сына против меня!
— Я не настраиваю. Я просто помогаю ему увидеть, что его мать манипулирует им.
— Что?! Как ты смеешь!
— Смею, — спокойно ответила Света. — Потому что это правда. Вы используете его чувство вины. Вы годами внушали ему, что он вам должен, потому что вы его родили и вырастили. Но это не так. Родители не имеют права требовать благодарности. И тем более — денег.
— Да как ты…
— Я не закончила, — голос Светы стал жёстче. — Вы пытаетесь рассорить нас. Вы оскорбляете меня, пытаетесь убедить Алексея, что я плохая. Но это не сработает. Потому что он меня любит. И он устал от ваших манипуляций.
— Я его мать!
— Да. И он вас любит. И он готов помогать вам, когда вам действительно плохо. Когда вы болеете, когда вам нужны лекарства. Но он больше не будет спонсировать ваши прихоти. Потому что у него своя семья. И скоро у нас будут дети. И он хочет дать им нормальную жизнь. А не ютиться в однушке, потому что все деньги ушли на ваши прихоти.
— Ты…
— Я устала терпеть, — Света не повышала голоса, но говорила твёрдо. — Вы можете обижаться, плакать, устраивать истерики. Но это не изменит нашего решения. Либо вы принимаете наши условия, либо никогда не увидите внуков.
Света повесила трубку. Она всё сделала правильно.
