— Солнышко, ты не заплатишь в этом месяце за коммуналку? У меня с карты списались страховка и кредит, — Виктор поцеловал Ярославу в щеку. — Вечером увидимся.
Входная дверь захлопнулась. Ярослава осталась одна в квартире. Она медленно отхлебнула кофе из кружки и поморщилась. Напиток уже остыл.
Ярослава достала телефон и открыла банковское приложение. Очередной месяц, когда коммуналка легла на ее плечи. Третий по счету. Это не считая денег, вложенных в ремонт. А ведь квартира даже не ее.
— Что ж, и это тоже переживу, — пробормотала Ярослава себе под нос.
Она ввела реквизиты и подтвердила оплату. Баланс карты заметно похудел. Ярослава тяжело вздохнула и отправилась собираться на работу.
Вечером, открывая дверь своим ключом, она услышала громкий смех из кухни. Виктор и его мать. Стоило Ярославе войти в комнату, как разговор резко оборвался.
— Славочка! — воскликнула Лидия Петровна. — А мы тут с Витенькой сидим, чай пьем.
Ярослава окинула взглядом кухню. Грязная посуда в раковине, крошки на столе, пакеты с продуктами, которые она купила вчера, все еще не разобраны.
— Давно приехали? — Ярослава поставила сумку на стул.
— Часа три назад, — ответил Виктор, не поднимая глаз.
— И никто не подумал приготовить ужин? — В голосе Ярославы прозвучали нотки раздражения.
— Сынок устал на работе! — тут же вступилась Лидия Петровна. — А я старенькая уже, куда мне.
Ярослава молча принялась готовить. Усталость наваливалась на плечи. После тяжелого рабочего дня хотелось просто отдохнуть.
— Вот я всегда говорила, мой Витенька — золотце! — начала Лидия Петровна, пока Ярослава нарезала овощи. — На такой работе ответственной! Начальство его ценит, премии дает!
Ярослава закатила глаза. Что муж плел матери, она не знала. Но Виктор почти не вносил денег в семейный бюджет.
— Да-да, мама, — вяло отозвался Виктор.
— А как он в детстве учился! — продолжала Лидия Петровна. — Все учителя хвалили. Самый умный в классе был!
Ярослава сжала зубы. Каждый визит свекрови превращался в бесконечное восхваление сына. Будто Виктор — последний герой на земле.
Ужин прошел в том же духе. Лидия Петровна говорила без умолку, Виктор улыбался, а Ярослава молча ела, мечтая поскорее лечь спать.
— Славочка, у меня к тебе маленькая просьба, — сказала Лидия Петровна перед уходом. — Не могла бы ты одолжить мне тридцать тысяч? Крыша протекла, ремонт нужен.
Ярослава застыла с тарелкой в руках. Третья «маленькая просьба» за два месяца.
— Лидия Петровна, я…
— Пожалуйста, Славочка! Я же мать твоего мужа! — перебила ее свекровь, картинно заламывая руки.
Ярослава перевела взгляд на Виктора. Тот сделал вид, что очень занят своим телефоном.
— Хорошо, — сдалась Ярослава. — Завтра переведу.
— Ты настоящее сокровище! — Лидия Петровна обняла ее. — Витя, береги эту женщину!
Когда за свекровью закрылась дверь, Ярослава повернулась к мужу.
— Витя, так не может продолжаться, — она присела рядом с ним на диван. — Твоя мама постоянно просит у меня деньги. Почему не у тебя?
Лицо Виктора мгновенно преобразилось. Приветливая улыбка исчезла, глаза похолодели.
— А что такого? — резко ответил он. — Это же моя мать! Неужели тебе жалко?
— Дело не в деньгах, — Ярослава вскинула брови. — Просто странно, что она обращается только ко мне.
— Ну знаешь! — Виктор встал с дивана. — Я столько для тебя делаю, а ты жалеешь денег для моей семьи!
Он ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Ярослава осталась сидеть на диване, ошеломленная его реакцией.
В следующие дни Ярослава заметила, как изменился Виктор. Он почти не разговаривал с ней, отвечал односложно. Дома появлялся поздно. Ужинал отдельно. Между ними словно выросла невидимая стена.
Ярослава заметила, что Виктор опять сидит в телефоне. Она спросила:
— Кому ты пишешь так поздно?
Муж даже не оторвался от экрана:
— Коллеге. По работе.
— В полночь? — Ярослава недоверчиво приподняла бровь.
Виктор поджал губы и заблокировал телефон.
— Ты теперь контролировать меня будешь? — в его голосе звучало раздражение. — Я устал. Спокойной ночи.
Он демонстративно отвернулся к стене. Дал понять, что разговор окончен. Ярослава еще несколько минут смотрела на его спину. А потом выключила ночник.
Утром она проснулась одна. На кухонном столе лежала записка: «Ушел пораньше, совещание». Даже без подписи. Ярослава скомкала бумагу и бросила в мусорное ведро. Четвертая записка за две недели. Раньше Виктор всегда будил ее поцелуем перед уходом.
Когда она готовила ужин, входная дверь хлопнула. Ярослава крикнула:
— Я дома! Ужин через двадцать минут.
Виктор заглянул на кухню. На нем была новая рубашка, которую Ярослава не покупала.
— Я не буду ужинать, — он провел рукой по волосам. — Поел с коллегами.
— Опять? — Ярослава опустила нож. — Третий раз на этой неделе?
— У нас завал на работе, — Виктор избегал ее взгляда. — Задерживаемся допоздна, потом идем перекусить.
Что-то заставило Ярославу насторожиться. Виктор говорил слишком гладко. Будто заранее подготовил ответ. Ярослава решила прямо спросить:
— Витя, у нас все в порядке?
Виктор наконец посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло что-то похожее на вину.
— Конечно, — ответил он слишком быстро. — Просто работа. Я в душ.
Ярослава доделала ужин, но аппетит пропал. Она убрала свою порцию в холодильник и машинально открыла социальные сети.
Сердце пропустило удар. В новой публикации общего знакомого на заднем плане сидел Виктор. Рядом с длинноволосой блондинкой. Его рука лежала на ее плече. Дата публикации — вчерашний вечер, когда он якобы «задерживался на работе».
Ярослава пролистала профиль знакомого. Еще одно фото, неделю назад. Виктор и та же женщина, теперь уже крупным планом. Они улыбались, глядя друг на друга.
Ярослава глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Виктор как раз вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем.
— Кто эта женщина? — Ярослава протянула ему телефон с открытой фотографией.
Виктор замер. Его лицо стало бледным.
— Это… коллега, — наконец выдавил он.
— Коллега? — Ярослава горько усмехнулась. — Все коллеги так обнимаются?
Виктор начал оправдываться.
— Слава, это не то, что ты думаешь.
Голос Ярославы звенел от напряжения.
— А что я должна думать? Что ты неделями врешь мне, избегаешь меня. А потом обнимаешься с какой-то блондинкой?
— Ее зовут Алина, — неожиданно признался Виктор. — Она… мы…
— Вы что? — Ярослава сжала кулаки. — Договаривай!
— Мы встречаемся, — выпалил Виктор. — Уже месяц.
Комната закружилась перед глазами. Ярослава ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Месяц? — переспросила она. — Все это время ты мне изменял?
— Я не хотел, чтобы ты узнала вот так, — Виктор потер лицо руками. — Собирался сказать, но не находил подходящего момента.
— Подходящего момента для чего? — Ярослава уже кричала. — Для признания, что ты мне изменяешь?
— Для признания, что между нами все кончено! — тоже сорвался на крик Виктор. — Наш брак давно не имеет смысла! Мы живем как соседи!
— Что? — Ярослава оперлась о стену. — Ты серьезно?
— Абсолютно, — Виктор внезапно успокоился. — Любовь прошла, Слава. Нам лучше разойтись. Я хочу, чтобы ты съехала.
— Я вложила все сбережения в ремонт твоего дома, а ты просишь меня съехать? — от шока Ярослава даже перестала кричать.
Виктор равнодушно кивнул.
— Это был твой выбор. Я тебя не просил делать ремонт.
— Не просил? — возмутилась Ярослава. — А кто жаловался месяцами на прохудившуюся сантехнику? На отваливающуюся плитку? На старые окна?
— Ты могла просто сказать «нет», — Виктор скрестил руки на груди. — Никто не заставлял тебя тратить деньги.
— Ты прекрасно манипулировал мной! — к горлу подкатывала тошнота. — И твоя мать тоже! Все эти бесконечные займы!
— Опять ты о деньгах, — Виктор презрительно скривился. — Только о них и думаешь.
— Потому что вы с матерью выкачали из меня все до копейки! — Ярослава швырнула полотенце на пол. — А теперь выставляешь меня за дверь?
— Переночуешь у подруги, — холодно отрезал Виктор. — Завтра соберешь вещи.
Ярослава посмотрела на человека, которого когда-то любила. Сейчас она видела перед собой чужака с жестоким взглядом. Почти не сдерживая слез, она схватила сумку и куртку.
— Ты пожалеешь об этом, — тихо сказала она, выходя за дверь.
В ту ночь Ярослава не спала. В голове крутились обрывки воспоминаний, фраз, намеков. Как она могла не замечать очевидного? Виктор никогда не любил ее. Он просто использовал ее деньги, ее заботу.
Утром она позвонила своей однокласснице Наталье, которая работала юристом.
— Наташа, мне нужна твоя помощь, — голос Ярославы дрожал от недосыпа. — Как доказать, что я вложила деньги в чужую квартиру?
— У тебя есть чеки? Выписки? Договоры? — деловито спросила Наталья.
Ярослава улыбнулась впервые за последние сутки. У нее было все. Она всегда сохраняла документы, делала скриншоты переводов, собирала чеки. Бережливость, над которой посмеивался Виктор, теперь сыграла ей на руку.
— Есть абсолютно все, — ответила Ярослава. — Даже переписки, где он просит деньги на ремонт.
Две недели спустя Ярослава подала на развод. Виктор не сопротивлялся, даже обрадовался. Он явно предвкушал легкое расставание. Ни о чем не догадываясь, он даже фыркнул, когда увидел формулировку «без раздела имущества».
— Правильно, — сказал он, самодовольно ухмыляясь. — Нечего делить, все мое.
Ярослава промолчала. Наталья посоветовала ей не раскрывать карты раньше времени.
Через месяц, когда развод был оформлен, Ярослава подала иск о взыскании денежных средств, вложенных в улучшение имущества бывшего супруга.
— Ты что творишь? — Виктор позвонил ей в ярости, как только получил повестку в суд. — Какие еще три миллиона?
— Ровно столько я вложила в твою квартиру за два года брака, — спокойно ответила Ярослава. — Плюс деньги, которые «одалживала» твоей матери.
— Да ты с ума сошла! — закричал Виктор. — Никто тебе ничего не отдаст!
— Это решит суд, — Ярослава отключилась.
В суде Наталья представила внушительную папку доказательств: банковские выписки, чеки из строительных магазинов, договоры с рабочими, фотографии квартиры до и после ремонта. Самыми убедительными оказались сообщения от Виктора, где он прямым текстом просил деньги на новые окна, сантехнику, напольное покрытие.
— Ответчик утверждает, что истица добровольно вкладывала средства в его квартиру, — говорила Наталья. — Но при этом не отрицает, что данные вложения значительно увеличили стоимость жилья. По закону, истица имеет право на компенсацию этих вложений.
Виктор сидел бледный, с каплями пота на лбу. Рядом с ним хмурилась Лидия Петровна, которую вызвали как свидетеля.
— Она все врет! — не выдержала свекровь. — Мой сын делал ремонт на свои деньги!
— Будьте добры, предоставьте доказательства, — холодно ответил судья.
Но у Виктора не было ни чеков, ни выписок. Ничего.
Заседание за заседанием, доказательство за доказательством, позиция Ярославы укреплялась. Наталья безупречно вела дело. Когда был затронут вопрос о займах Лидии Петровны, свекровь демонстративно покинула зал суда.
— Она мне как дочь деньги давала! Добровольно! — кричала Лидия Петровна в коридоре.
Но Наталья представила суду переписки, где свекровь обещала вернуть деньги «вот-вот, на следующей неделе».
Через три месяца суд вынес решение: взыскать с Виктора Павловича Дорохова в пользу Ярославы Игоревны Соколовой два миллиона семьсот тридцать тысяч рублей в счет неосновательного обогащения.
— Мы выиграли! — Наталья обняла Ярославу у выхода из здания суда.
— Выиграли-то выиграли, но деньги еще получить надо, — вздохнула Ярослава.
— Не переживай, — подмигнула Наталья. — Если не заплатит добровольно, пойдем к приставам.
Виктор, конечно, добровольно платить отказался. Судебные приставы наложили арест на его счета, машину, а затем и на квартиру.
— Ты довольна? — прошипел Виктор, когда они случайно столкнулись в магазине. — Из-за тебя я лишился всего!
Ярослава посмотрела на бывшего мужа без тени сожаления.
— Из-за себя, Витя, — она покачала головой. — Только из-за себя.
Квартиру Виктора продали с аукциона. Часть денег ушла Ярославе в счет долга, остаток Виктор получил на руки. Ему пришлось переехать к матери в однокомнатную квартиру.
— Неблагодарная! — кричала Лидия Петровна, когда Ярослава в последний раз проходила мимо их подъезда. — Разорила моего мальчика!
Ярослава молча прошла мимо. На душе было легко. Она не только вернула свои деньги, но и восстановила справедливость. Разорила ли она Виктора? Возможно. Но он сам сделал выбор, когда решил использовать и обмануть ее.
Полученные деньги Ярослава вложила в собственную квартиру. Небольшую, но свою. И самое главное — она наконец поняла: никто не имеет права пользоваться ею и ее добротой. Больше никогда.
