Алина сидела на кухне своей однокомнатной квартиры и смотрела в окно на серый осенний двор. За стеклом моросил мелкий дождь, превращая асфальт в зеркальную поверхность. На телефоне высветилось уведомление — пропущенный звонок от матери. Уже пятый за сегодня. Алина вздохнула и положила телефон экраном вниз. Позже перезвонит. Может быть.
Алина работала медсестрой в районной поликлинике. Зарплата — тридцать восемь тысяч рублей в месяц. Не густо, конечно, но на жизнь хватало. Квартира однокомнатная, двадцать восемь квадратных метров на седьмом этаже панельной девятиэтажки. Досталась от бабушки по завещанию пять лет назад. Единственное, что было у Алины своим — эти двадцать восемь квадратов с ободранными обоями и скрипучим паркетом.
Последние полгода мать и младшая сестра Вика названивали постоянно. Раз в два дня точно, а то и чаще. Разговоры были всегда об одном и том же — о деньгах, о мечте, о салоне красоты. Татьяна Сергеевна и Вика хотели открыть свой бизнес. Мать работала парикмахером в забегаловке на окраине, где платили копейки и не давали никаких социальных гарантий. Вика после колледжа устроилась мастером маникюра в такой же полуподпольный салончик. Обе мечтали о собственном деле.
— Алин, ну послушай меня, — говорила Татьяна Сергеевна в очередной раз. — У нас всё продумано. Помещение нашли отличное — в хорошем месте, проходимость большая. Клиентская база есть, опыт есть. Только денег не хватает на старт.
Алина молча слушала. Слушала уже полгода. Каждый разговор начинался одинаково и заканчивался одинаково — просьбой о деньгах.
— Мама, откуда у меня такие деньги? — отвечала Алина устало. — Я медсестра. Зарплата тридцать восемь тысяч. Что я могу дать?
— Квартира у тебя есть, работа стабильная, — напоминала мать. — Можешь взять кредит под залог. Мы быстро вернём, честное слово. Как салон откроется, сразу начнём отдавать.
Алина морщилась. Заложить квартиру. Единственное, что у неё есть. Единственную крышу над головой.
Татьяна Сергеевна не сдавалась. Звонила, писала сообщения, приезжала в гости. Каждый раз начинала издалека — спрашивала про здоровье, про работу, про погоду. А потом плавно переходила к главному.
— Ты же помнишь, как я тянула вас после смерти отца? — говорила мать, глядя Алине в глаза. — Одна воспитывала двух девочек. Работала на двух работах. Ты училась в медучилище — кто оплачивал общежитие? Кто присылал деньги на еду и одежду?
Алина помнила. Отец умер, когда ей было четырнадцать, Вике — десять. Мать действительно тянула семью одна. Работала парикмахером днём, убирала подъезды вечером. Денег всегда не хватало, но как-то выживали.
— Я помню, мама, — тихо отвечала Алина. — Но заложить квартиру… это серьёзно.
— Мы же семья! — Татьяна Сергеевна повышала голос. — Разве семья не помогает друг другу? Я всю жизнь посвятила вам! А теперь, когда мне нужна помощь, ты отворачиваешься?
Вика звонила отдельно. Младшая сестра плакала в трубку, всхлипывала, умоляла.
— Алина, это наш единственный шанс, — говорила Вика сквозь слёзы. — Мы так устали жить в нищете. Работаем как проклятые, а денег нет. Хотим своё дело, чтобы наконец нормально зарабатывать. Помоги нам, пожалуйста.
Алина слушала и чувствовала, как сопротивление слабеет. Семья. Они же семья. Мать воспитала их, помогала, всегда была рядом. Неужели сейчас, когда матери и сестре нужна помощь, Алина откажет?
Давление нарастало с каждым днём. Звонки, сообщения, визиты. Татьяна Сергеевна и Вика не давали спокойно жить. Каждый вечер, возвращаясь с дежурства, Алина видела на телефоне пропущенные вызовы. Каждое утро просыпалась от сообщений в мессенджере.
— Алиночка, родная, подумай ещё раз, — писала мать. — Мы не просим подарить деньги. Мы вернём всё до копейки. Просто помоги стартовать.
— Алин, ну пожалуйста, — добавляла Вика. — Ты же видишь, как мы живём. Снимаем эту убогую двушку на окраине, платим бешеные деньги за аренду. Хотим своё жильё, свой бизнес. Дай нам шанс.
Через два месяца Алина сдалась. Она пришла в банк бледная, с трясущимися руками. Консультант долго объяснял условия залога, проценты, штрафы за просрочку. Алина слушала вполуха. Главное — взять деньги и отдать их матери. Салон откроется, начнут возвращать долг. Всё будет хорошо.
Банк одобрил заявку. Алина получила восемьсот пятьдесят тысяч рублей под залог квартиры. Огромная сумма. Больше, чем Алина видела за всю свою жизнь. Деньги положили на счёт, выдали график платежей. Первый взнос — через месяц, двадцать две тысячи рублей.
Алина встретилась с матерью в кафе на следующий день. Татьяна Сергеевна пришла с Викой. Обе выглядели взволнованными, счастливыми. Алина передала им банковскую карту с деньгами.
— Спасибо тебе, доченька, — Татьяна Сергеевна обняла старшую дочь. — Ты спасла нас. Мы не подведём, обещаю.
— Алина, ты лучшая сестра на свете, — Вика тоже обняла Алину. — Мы всё вернём, не переживай.
Алина кивнула. Верила. Хотела верить. Это же мать и сестра. Семья. Они не обманут.
Первые две недели всё шло хорошо. Татьяна Сергеевна и Вика регулярно присылали фотографии. Вот образцы плитки для пола — выбирают между бежевой и серой. Вот каталог мебели — смотрят кресла для мастеров. Вот помещение — пока пустое, но уже начали ремонт. Рабочие снимают старые обои, выравнивают стены.
Алина рассматривала фотографии и успокаивалась. Всё идёт по плану. Салон откроется через месяц, как и обещали. Начнут зарабатывать, возвращать долг. Всё будет хорошо.
Но потом связь стала реже. Татьяна Сергеевна отвечала на сообщения не сразу, а через несколько часов. Вика вообще перестала выходить на связь. Алина писала — нет ответа. Звонила — сбрасывали вызов.
— Мама, как дела? — спрашивала Алина в очередной раз, когда мать всё-таки взяла трубку.
— Всё хорошо, доченька, — коротко отвечала Татьяна Сергеевна. — Заняты очень, ремонт идёт полным ходом. Я тебе позже перезвоню, ладно?
И не перезванивала. Алина ждала день, два, три. Писала сообщения — не отвечали. Звонила — сбрасывали или не брали трубку вообще.
Ещё через неделю Алина поняла — связь оборвалась полностью. Мать и Вика перестали выходить на контакт. Сообщения не читались, звонки не принимались. Словно провалились сквозь землю.
Тревога закралась внутрь. Алина пыталась успокоить себя — может, просто очень заняты. Ремонт, оформление документов, закупка оборудования. Много дел. Скоро выйдут на связь и всё объяснят.
Но время шло, а ответа не было. Прошла ещё неделя. Алина не выдержала и поехала к матери. Татьяна Сергеевна с Викой снимали двухкомнатную квартиру на другом конце города. Старый район, панельная пятиэтажка, обшарпанный подъезд.
Алина поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. Тишина. Позвонила ещё раз — никто не открывает. Постучала — то же самое. Алина достала телефон, набрала номер матери. За дверью не раздалось ни звука. Звонок сбросили после второго гудка.
— Вы кого ищете? — из соседней квартиры выглянула пожилая женщина в засаленном халате.
— Татьяну Сергеевну и Вику, — ответила Алина. — Они здесь живут.
— Жили, — поправила соседка равнодушно. — Съехали дней пять назад. Ночью вещи вывозили, я слышала. Грохот стоял, всех разбудили.
Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Съехали. Пять дней назад. Ночью. Не предупредив.
— Вы… вы точно знаете? — переспросила Алина, хотя уже знала ответ.
— Точно, — соседка пожала плечами. — Квартира пустая. Хозяйка приходила вчера, ключи забрала. Говорит, больше сдавать не будет — замучили эти квартиранты.
Соседка скрылась за дверью. Алина осталась стоять на лестничной площадке, глядя на закрытую дверь квартиры. Съехали. Исчезли. Не отвечают на звонки. Что это значит?
Паника накрыла волной. Алина спустилась вниз, вышла на улицу. Первый платёж по кредиту нужно внести через неделю. Двадцать две тысячи рублей. Зарплата — тридцать восемь. После оплаты кредита останется шестнадцать тысяч на месяц. На еду, транспорт, коммуналку. Как прожить?
Алина начала обзванивать всех, кто мог знать, где мать и Вика. Бывшие коллеги матери — не знают. Подруга Вики — тоже ничего не слышала. Дальние родственники — никто не в курсе.
— Алина, а что случилось? — спросила тётя Люда, сестра отца. — Почему ты их ищешь?
— Просто… нужно поговорить, — уклончиво ответила Алина. Рассказывать про кредит и залог квартиры не хотелось.
Через неделю поисков Алина нашла в социальных сетях одноклассника Вики. Парень по имени Максим. Написала ему личное сообщение, объяснила ситуацию. Максим ответил не сразу, но ответил.
— У меня есть новый номер Вики. Она сама дала недавно, просила никому не распространять. Но раз ты сестра, держи.
Алина переписала номер дрожащими пальцами. Несколько минут смотрела на цифры на экране, думала с чего начать разговор. Что она скажет? О чём спросит? Почему пропали? Где деньги? Когда вернут?
Набрала номер. Первый гудок, второй, третий. Взяли трубку.
— Алло, — голос Татьяны Сергеевны был спокойным, почти равнодушным.
— Мама, это я, — Алина сглотнула. — Где вы? Почему не отвечаете? Что происходит?
— А, Алина, — мать помолчала. — Ну… мы уехали. В другой город. Начинаем новую жизнь.
— Как уехали? — Алина почувствовала, как голос начинает дрожать. — А как же салон? А как же кредит? Мама, я заложила квартиру! Мне платить через три дня!
— Знаю, — Татьяна Сергеевна вздохнула. — Алина, ты взрослая женщина. Разберёшься.
— Разберусь?! — голос сорвался на крик. — Я заложила квартиру ради семьи, а вы просто исчезли!
Алина кричала в трубку, не контролируя громкость. Соседи, наверное, слышали через стену. Но было всё равно. Внутри клокотала ярость, отчаяние, непонимание.
— Алиночка, успокойся, — мать говорила всё тем же спокойным тоном. — Послушай меня. У тебя есть квартира. Есть крыша над головой. Есть работа стабильная. А у нас с Викой не было ничего. Совсем ничего.
— Как ничего?! Я дала вам деньги на салон!
— Салона не будет, — просто сказала Татьяна Сергеевна. — Это была… ну, выдумка. Нам нужны были деньги на переезд и обустройство. Мы нашли квартиру в другом городе. Вика там работу нашла хорошую. У нас теперь есть своё жильё, понимаешь? Своё, наконец.
Алина застыла, прижав телефон к уху. Не может быть. Это не может быть правдой.
— Вы… вы с самого начала знали? — прошептала Алина. — Салона не было?
— Не было, — мать ответила без тени смущения. — Алина, мы тоже хотим жить нормально. Ты хоть квартиру имеешь, а мы всю жизнь по съёмным углам. Вика молодая, ей замуж пора, а как замуж без своего жилья? Мы потратили деньги на первый взнос за ипотеку и на ремонт. Теперь у нас есть дом.
— А мне что делать? — Алина почувствовала, как слёзы текут по щекам. — Мама, я не потяну кредит! Зарплата медсестры! Мне не хватит!
— Ты справишься, — уверенно сказала Татьяна Сергеевна. — Ты умная, работящая. Возьмёшь подработки, как-нибудь выкрутишься. А нам эти деньги были нужнее. У нас не было своего жилья, понимаешь? Совсем не было.
— Но я заложила квартиру! — кричала Алина. — Я могу остаться на улице!
— Не останешься. Будешь платить и не останешься. Алина, ты взрослая, сама разберёшься со своими проблемами.
Щелчок. Мать положила трубку. Алина сидела на полу с телефоном в руке и смотрела в пустоту. Не может быть. Это сон. Кошмар. Сейчас проснётся, и всё окажется неправдой.
Но это была правда. Мать и сестра обманули. С самого начала. Салона не было. Был план — выманить деньги и уехать. Купить квартиру в другом городе. Начать новую жизнь. За счёт Алины.
Алина плакала. Не от потерянных денег даже. От предательства. Мать. Родная мать. И сестра. Самые близкие люди. Как можно?
Следующие месяцы превратились в ад. Алина брала все возможные подработки. Ночные дежурства в больнице — дополнительные семь тысяч в месяц. Работа в частной клинике по выходным — ещё десять тысяч. Уход за лежачими больными на дому — пять тысяч за неделю.
Алина работала по шестнадцать часов в сутки. Приходила домой, падала на кровать без сил, спала четыре часа и снова на работу. Ела раз в день — гречка с сосисками или макароны. На транспорт не тратила — ходила пешком. Из дома на работу — три километра. Обратно — три километра. Ноги болели, спина ныла, но Алина шла.
Первый платёж внесла вовремя. Двадцать две тысячи. Второй — тоже. Третий. Четвёртый. Каждый месяц — двадцать две тысячи. Остальное на жизнь. Шестнадцать тысяч после оплаты кредита. Коммуналка — пять тысяч. Еда — восемь тысяч. Остаётся три тысячи на всё остальное.
Алина теряла вес. За три месяца похудела на десять килограммов. Лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги. Коллеги в поликлинике начали беспокоиться.
— Алина, ты в порядке? — спрашивала заведующая. — Может, возьмёшь отпуск? Отдохнёшь?
— Нет, всё нормально, — отвечала Алина. — Просто устала немного.
Отпуск взять не могла. Каждый день без работы — это день без зарплаты. А деньги нужны. Каждая копейка нужна.
Год прошёл. Двенадцать платежей по двадцать две тысячи. Двести шестьдесят четыре тысячи рублей. Осталось ещё два года выплат.
Алина справлялась. Едва, на пределе, но справлялась. Квартира оставалась её. Банк не забрал. Платежи шли вовремя, без просрочек.
Однажды Алина встретила на улице ту самую соседку. Женщина узнала её, окликнула.
— Ой, девушка, вы дочь Татьяны Сергеевны! Помните, искали их?
— Помню, — коротко ответила Алина, не желая продолжать разговор.
— Так вот, я тут узнала, — соседка явно хотела поболтать. — Они квартиру купили в другом городе! В социальных сетях видела фотографии. Красота — ремонт свежий, мебель новая. Счастливые такие, довольные.
Алина кивнула и пошла дальше. Счастливые и довольные. Конечно. За её счёт. На её деньги. В квартире, оплаченной залогом Алининого жилья.
Алина больше не пыталась связаться с матерью и Викой. Номера телефонов удалила из контактов. Страницы в социальных сетях заблокировала. Эти люди больше не существовали в её жизни. Семьи больше не было.
Прошло ещё два года. Алина работала, хваталась за любую подработку. Продала всё, что могла. Продолжала экономить на всём. Продолжала платить кредит — двадцать две тысячи каждый месяц, без просрочек, без задержек.
Последний платёж Алина внесла в феврале. Двадцать две тысячи рублей. Всё. Кредит закрыт. Квартира свободна от залога. Алина получила справку из банка, документы на квартиру. Всё. Закончилось.
Алина вернулась домой, закрыла дверь на ключ и села на диван. Три года. Три года ада. Работа по шестнадцать часов в сутки. Экономия на всём. Постоянная усталость, недосып, стресс.
Но квартира осталась её. Никто не отнял. Алина справилась. Сама. Без помощи. Без семьи, которой больше не существовало.
Алина стала другим человеком. Жёстче. Недоверчивее. Осторожнее с людьми. Больше никто не использует её. Больше никто не обманет. Больше никогда.
Татьяна Сергеевна и Вика сделали свой выбор. Выбрали деньги вместо семьи. Выбрали квартиру в другом городе вместо дочери и сестры.
Алина тоже сделала выбор. Выбрала себя. Свою жизнь. Свою квартиру. И никогда больше не позволит токсичным родственникам влезать в эту жизнь.
Шрам от предательства остался. Навсегда. Но Алина научилась жить с ним. Научилась быть свободной от токсичных родственных уз. Научилась говорить нет. Научилась защищать себя. И это было самым важным уроком в её жизни.
