Алина ехала по городу, поглядывая на часы. Уже шестой, скоро начнётся пробка на мосту, и она застрянет минимум на полчаса. Но сестра обещала передать документы на квартиру — завтра нужно было подавать их в банк для рефинансирования кредита, и откладывать было некуда.
Она свернула на знакомую улицу, припарковалась у подъезда и достала телефон. Хотела набрать Светину — так звали сестру — но передумала. Какой смысл звонить, если она всё равно уже здесь? Забежит на минуту, заберёт папку и уедет. Света наверняка дома, машина стоит во дворе.
Алина вышла из машины, поправила сумку на плече и направилась к подъезду. День выдался долгим — совещание в офисе затянулось, потом клиент два часа не мог определиться с проектом, и она устала так, что мечтала только о горячей ванне и тишине.
Поднимаясь на третий этаж, она вспомнила, как недавно Света жаловалась, что чувствует себя одинокой. Муж постоянно в командировках, дети уже выросли и живут отдельно, подруги заняты своими делами. Алина пообещала заезжать чаще, но обещание так и осталось словами — времени не хватало катастрофически.
Она остановилась у двери, потянулась к звонку, но заметила, что дверь приоткрыта. Не распахнута настежь, но и не заперта — словно кто-то вышел на секунду и забыл закрыть. В прихожей горел свет, из глубины квартиры доносились негромкие звуки.
— Света? — позвала Алина, переступив порог. — Это я, Алина. Ты дома?
Ответа не последовало. Она сняла куртку, повесила её на крючок и прислушалась. С кухни доносились приглушённые голоса. Кажется, сестра разговаривала по телефону. Алина не хотела её отвлекать, поэтому тихо прошла в коридор и остановилась, собираясь подождать.
И тут она услышала смех. Мужской, низкий, знакомый до боли.
Алина замерла на месте, словно её ударило током. Этот смех она знала наизусть — слышала его тысячи раз за последние восемь лет. Смех мужа. Игоря.
Она стояла неподвижно, чувствуя, как холод разливается по телу. Сердце билось где-то в горле, руки онемели. Наверное, ошиблась. Просто голос похожий. Мало ли в мире людей с похожими голосами?
Но потом он заговорил, и сомнений не осталось.
— Нет, серьёзно, я думал, что это будет сложнее, — произнёс Игорь, и в его голосе звучала та самая интонация, которую Алина не слышала уже давно. Лёгкость. Расслабленность. Будто он был на своём месте, в своём доме, с человеком, с которым ему комфортно. — А оказалось, всё удачно сложилось.
— Ты просто переживал зря, — ответила Света, и её голос прозвучал мягко, почти нежно. — Я же говорила, что всё получится.
Алина медленно отступила на шаг назад. Она не понимала, что происходит, но понимала достаточно, чтобы почувствовать, как внутри всё сжимается в тугой узел. Она забежала к сестре на минуту и застыла, когда из кухни раздался голос мужа.
Игорь должен был быть на работе. Он уехал утром, как обычно, сказал, что сегодня совещание до вечера, и пообещал вернуться поздно. Алина даже не стала готовить ужин, зная, что он придёт уставшим и голодным, и она быстро разогреет что-нибудь простое.
А он здесь. У её сестры. На кухне. И смеётся.
Алина шагнула ближе к кухонной двери, стараясь не производить шума. Её ноги двигались сами по себе, вопреки здравому смыслу, который кричал ей развернуться и уйти, пока её не заметили.
— Как думаешь, на выходных получится встретиться? — спросила Света. — Или у тебя снова что-то придумается?
— Получится, — уверенно ответил Игорь. — Я уже продумал. Скажу, что еду на рыбалку с Максимом. Алина не будет проверять.
Алина почувствовала, как подкашиваются ноги. Она схватилась за косяк двери, пытаясь удержаться на месте. Рыбалка с Максимом. Он действительно ездил туда месяц назад. Вернулся довольный, загорелый, рассказывал, как они поймали щуку на три кило. А теперь вот — оказывается, это была не рыбалка.
— Ты уверен, что она не заподозрит? — в голосе Светы послышалась тревога. — Она же твоя жена. Женщины чувствуют такие вещи.
— Алина ничего не чувствует, — Игорь рассмеялся, и в этом смехе было столько пренебрежения, что Алина поморщилась. — Она вечно занята работой, проектами, кредитами. У неё на меня времени не остаётся. Она даже не замечает, когда я прихожу домой.
Алина сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Она действительно много работала. Она зарабатывала деньги, платила по кредитам, которые они вместе брали на квартиру, на машину, на ремонт. Она старалась, вкладывалась, строила их общий дом. А он считал это невниманием.
— Но всё же, — Света понизила голос, — мне неловко. Она моя сестра.
— Тогда зачем ты это начала? — в голосе Игоря появилась жёсткость. — Никто тебя не заставлял.
Света помолчала.
— Я не хотела. Просто так вышло. Ты сам пришёл тогда, помнишь? Сказал, что тебе тяжело, что дома холодно и пусто…
— И это правда, — перебил её Игорь. — Алина превратилась в автомат. Работа, дом, работа, дом. С ней невозможно поговорить по душам. Она всегда занята, всегда торопится. А с тобой легко. Просто. Как раньше.
Алина отступила от двери. Она не могла больше слушать. Каждое слово било её, как удар под рёбра, выбивая дыхание. Она медленно развернулась и посмотрела на прихожую.
На стуле лежала куртка Игоря. Та самая серая, которую она подарила ему на день рождения два года назад. Рядом стояли его ботинки — новые, купленные месяц назад. Всё было обыденным, привычным, словно он здесь свой.
Алина взглянула на зеркало в прихожей и увидела своё отражение. Бледное лицо, широко распахнутые глаза, сжатые губы. Она не плакала. Не кричала. Внутри было только пустое, звенящее молчание, в котором не осталось места эмоциям.
Она тихо взяла свою куртку с крючка, накинула её на плечи и вышла в подъезд, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ни хлопка, ни скрипа — просто тихий щелчок замка.
В подъезде было прохладно. Алина прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Ей нужно было подумать. Собраться. Понять, что делать дальше. Но мысли не приходили. Вместо них было только странное, отстранённое спокойствие, будто всё происходящее случилось не с ней.
Она спустилась по лестнице, вышла из подъезда и села в машину. Завела двигатель, но не поехала. Просто сидела, глядя в лобовое стекло, и пыталась осмыслить произошедшее.
Игорь и Света. Её муж и её сестра. Сколько это длится? Месяц? Два? Год? Она прокручивала в голове последние события, пытаясь найти зацепки, но всё было размыто, как в тумане.
Света часто звонила, приглашала в гости, спрашивала, как дела. Алина всегда отвечала коротко, потому что была занята. А Игорь… Он действительно часто задерживался. Говорил, что устал, что на работе завал, что нужно встретиться с друзьями, чтобы отвлечься.
Она верила ему. Зачем ей было не верить? Он был её мужем. Она доверяла ему так же, как доверяла себе.
Телефон в кармане завибрировал. Алина достала его и увидела сообщение от Светы: «Ты где? Документы забыла?»
Алина посмотрела на экран, потом заблокировала телефон и положила его обратно в карман. Не сейчас. Сейчас она не может с ней говорить. Не может притворяться, что ничего не произошло.
Она завела машину и поехала домой. По дороге мысли начали складываться в чёткую картину. Рыбалка с Максимом. Задержки на работе. Поездка к маме в прошлом месяце — она тоже была внезапной, и Игорь уехал один, сказав, что Алине незачем ехать, мама сама справится.
Сколько раз он врал? Сколько раз смотрел ей в глаза и говорил, что любит её, что они вместе навсегда?
Когда Алина подъехала к дому, уже стемнело. Она поднялась в квартиру, включила свет и огляделась. Всё было на своих местах. Диван, на котором они смотрели фильмы. Стол, за которым ужинали. Полка с книгами, которые они вместе выбирали. Всё это казалось теперь чужим, ненастоящим, словно декорации в театре.
Алина прошла в спальню, открыла шкаф и достала чемодан. Она начала складывать свои вещи, действуя механически, без эмоций. Одежда, обувь, документы, украшения. Всё, что принадлежало только ей.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонил Игорь.
Алина посмотрела на экран, потом сбросила вызов. Пусть звонит. Пусть переживает. Ей было всё равно.
Через десять минут он позвонил снова. Потом ещё раз. Алина отключила звук и продолжила собирать вещи.
Когда чемодан был почти полон, она услышала, как в замке повернулся ключ. Входная дверь открылась, и в прихожей раздались быстрые шаги.
— Алина! — крикнул Игорь, заходя в спальню. — Ты где была? Почему не отвечаешь на звонки?
Она медленно обернулась. Он стоял в дверном проёме, взъерошенный, с красным лицом. Видимо, бежал от Светы сюда.
— Я была у твоей любовницы, — спокойно сказала Алина, застёгивая чемодан.
Игорь замер. Лицо его побледнело.
— Что? О чём ты?
— О том, что я заехала к Свете за документами, — Алина подняла чемодан и поставила его на пол. — И услышала твой голос. С кухни. Вы там мило беседовали о выходных и рыбалке.
Игорь молчал. Он стоял, открыв рот, и не мог выдавить ни слова.
— Сколько это длится? — спросила Алина, глядя ему прямо в глаза.
— Алина, я…
— Сколько?
Он опустил взгляд.
— Полгода.
Алина кивнула. Полгода. Половина года лжи, обмана, притворства. Половина года, когда он приходил домой, ложился рядом с ней в постель и делал вид, что всё в порядке.
— Понятно, — она взяла чемодан за ручку. — Я ухожу.
— Куда? — Игорь шагнул вперёд. — Алина, давай поговорим! Я объясню!
— Объяснять нечего, — она прошла мимо него. — Ты спал с моей сестрой полгода. Что тут объяснять?
— Я не хотел! — он схватил её за руку. — Это просто так вышло! Мне было плохо, ты постоянно на работе, и я…
— И ты решил трахнуть мою сестру, — закончила Алина, вырывая руку. — Молодец. Очень взрослое решение.
— Алина, пожалуйста! — голос Игоря сорвался. — Я люблю тебя! Это ничего не значило!
Она остановилась у двери и обернулась.
— Если бы это ничего не значило, ты бы не делал это полгода. Если бы ты любил меня, ты бы не трогал мою сестру. А ты сделал и то, и другое. Так что не надо мне рассказывать про любовь.
— Но квартира! — он отчаянно махнул рукой. — Это же наша квартира! Ты не можешь просто так уйти!
Алина усмехнулась.
— Квартира моя. Я купила её до брака на свои деньги. А кредит, который мы брали на ремонт, я закрою сама. Так что можешь собирать вещи. У тебя неделя.
— Что? Ты меня выгоняешь?
— Именно, — Алина открыла дверь. — Это моя квартира, и я решаю, кто здесь живёт. А ты здесь больше не живёшь.
Она вышла, закрыла дверь и спустилась вниз. В машине она сидела несколько минут, пытаясь успокоить дрожь в руках. Потом завела двигатель и поехала к подруге, которая не раз предлагала ей переночевать, если что.
По дороге позвонила Света.
— Алина, нам нужно поговорить, — голос сестры дрожал.
— Не нужно, — ответила Алина. — Мне с тобой больше не о чем говорить.
— Но я хочу объяснить! Я не хотела, это вышло случайно…
— Полгода случайности? — Алина усмехнулась. — Света, ты моя сестра. Была. Теперь ты для меня никто. Не звони мне больше.
Она сбросила вызов и заблокировала номер. Потом заблокировала номер Игоря. Пусть сидят там вместе и думают, что делать дальше. Ей они больше не нужны.
Через неделю Игорь съехал. Алина нашла адвоката, подала на развод и разделила имущество. Квартира осталась её, как и должно было быть. Игорю досталась машина и половина совместных накоплений, которых, впрочем, было немного.
Света пыталась встретиться, писала длинные сообщения с извинениями, звонила с чужих номеров. Алина игнорировала всё. Она не испытывала ни злости, ни желания мстить. Просто эти люди больше не существовали в её жизни.
Мать звонила, плакала, просила дать Свете ещё один шанс. Алина отвечала коротко: «Нет». Мать обвиняла её в жестокости, в неумении прощать. Алина слушала, молчала и продолжала жить дальше.
Через два месяца она узнала, что Игорь и Света разошлись. Он встретил другую женщину, а Света осталась одна. Мать снова позвонила, рассказывая, как тяжело сестре, как она плачет, как жалеет о случившемся.
— Пусть жалеет, — сказала Алина. — Я не собираюсь её утешать.
— Но она твоя сестра! — закричала мать.
— Была, — поправила Алина. — Теперь нет.
Она повесила трубку и больше не поднимала, когда звонила мать.
Прошёл год. Алина научилась жить одна, и это оказалось не так страшно, как она думала. Она работала, встречалась с друзьями, путешествовала. Она была свободна, и это чувство наполняло её лёгкостью, которой не было раньше.
Однажды она случайно встретила Игоря в торговом центре. Он шёл с девушкой, явно младше него, и выглядел усталым. Увидев Алину, он замер, но она прошла мимо, не останавливаясь. Ей не было интересно, как он живёт, счастлив ли он, жалеет ли о случившемся. Всё это осталось в прошлом, которое она закрыла плотной дверью и больше не открывала.
Света тоже пыталась встретиться. Написала письмо, положила его в почтовый ящик. Алина прочитала его, стоя у мусоропровода, а потом выбросила, не дочитав до конца. Прощения не было. И не будет.
Иногда мать спрашивала, не передумала ли Алина. Не хочет ли восстановить отношения с сестрой. Алина отвечала одно и то же: «Нет». Мать вздыхала, качала головой, но больше не настаивала. Она поняла, что дочь не изменит решения.
Алина не чувствовала себя жертвой. Не чувствовала жалости к себе. Она просто сделала выбор — отпустить людей, которые предали её. И жить дальше. Без них. Без этой тяжести, которую они тащили за собой.
Через два года она встретила другого мужчину. Он был честным, открытым, и она чувствовала себя с ним спокойно. Они не спешили, не торопились с решениями, просто шли рядом, наслаждаясь тем, что есть.
Однажды он спросил, почему она так редко говорит о семье. Алина ответила коротко:
— Потому что семья — это не кровь. Это люди, которым ты можешь доверять. А тех, кто предал, я не считаю семьёй.
Он кивнул, не настаивая на подробностях. И Алина была благодарна ему за это. За то, что он не копался в её прошлом, не пытался всё исправить, не говорил, что она должна простить.
Она не должна. И не будет. Потому что иногда достаточно одного голоса из кухни, чтобы понять: возвращаться уже некуда. И незачем.
