Однажды режиссёр Андрей Гончаров, мастер курса Зои, признался ей:
«Я тайком провожал вас по другой стороне улицы. Хотел узнать, где вы живете».
Эти слова потрясли девушку. Если внимание студентов-поклонников ещё можно было понять, то подобное поведение преподавателя выходило за все рамки. За такой поступок обоих могли запросто отчислить из ГИТИСа — последствия были бы серьёзными.
Это была любовь, но лишь с его стороны. Гончаров на тот момент состоял в браке с Верой Жуковской — очаровательной актрисой театра «Сатиры». Однако их брак дал трещину: Вера родила ребёнка… но не от мужа. Малыш был поразительно похож на администратора театра, и в окружении то и дело отпускали шутки:
«Видел твоего сына — так и захотелось попросить у него контрамарку».
Гончаров тяжело переживал измену, о чём позже вспоминала сама Зоя Зелинская.
После ухода Веры режиссёр сделал Зое предложение, но та даже не стала раздумывать.
«Все вокруг твердили, какая необыкновенная любовь была у Гончарова с Верочкой. Такое не повторяется дважды. А я не хочу быть заменой, вечно оставаясь на вторых ролях», — объяснила она свой отказ.
Вскоре в институте Зоя заметила высокого статного юношу… в поношенных деревенских валенках.
«Наверное, совсем бедствует», — с жалостью подумала она.
Позже, увидев его в столовой за скромным обедом — куском хлеба с винегретом, — она окончательно убедилась в его трудном положении. В послевоенные 50-е многие студенты жили впроголодь. Сердце Зои сжалось от сочувствия, и она решила заговорить:
«У вас всё хорошо? Как вы живёте?»
Юноша сразу уловил скрытый смысл её вопросов и сухо ответил:
«У меня всё в порядке. Есть и хлеб, и масло».
С того дня таинственный юноша в валенках не выходил у Зои из головы. Заинтригованная, она решила разузнать о нём подробнее и была поражена, узнав правду: Георгий Зелинский оказался вовсе не бедным студентом, а сыном высокопоставленного советского военачальника. В годы Великой Отечественной войны, будучи ещё подростком, он сутками работал у станка на оборонном заводе. Эта тяжелая юность дала о себе знать — ноги теперь постоянно болели, и только мягкие валенки приносили облегчение.
Между молодыми людьми быстро завязались отношения, и уже через полгода они не представляли жизни друг без друга. Родители Георгия тепло приняли Зою, словно она была их родной дочерью. Перед самым окончанием ГИТИСа влюблённые сыграли свадьбу. Однако их счастье омрачила обида Андрея Гончарова — некогда благосклонный педагог перестал не только разговаривать со своей бывшей студенткой, но даже здороваться при встрече.
Начало конфликта с Аросевой
После выпуска Зоя оказалась единственной из всего курса, кого пригласили в театр «Сатиры». Георгию тоже повезло — он возглавил режиссёрское управление того же театра. Молодой актрисе сразу доверили главную роль в премьерном спектакле «Тень», что стало большим профессиональным успехом.
«Я даже не подозревала, что на эту роль изначально утвердили Олю Аросеву. Думаю, именно тогда между нами зародилось это противостояние… Она запомнила мне этот случай на всю жизнь. А я тогда и не догадывалась о подоплёке», — позже вспоминала Зелинская.
Однажды, находясь в фойе московской гостиницы, Зоя Зелинская случайно увидела польский журнал с юмористическими комиксами, изображавшими забавные семейные ситуации. В этот момент у актрисы возникла идея создания нового телевизионного проекта. Однако будущий «Кабачок 13 стульев» мог так и остаться нереализованной мечтой — её муж Георгий Зелинский, занимавший ответственный пост в телевизионной иерархии и фактически решавший судьбу программы, категорически отказался снимать «эту чепуху».
Тогда Зоя вспомнила о своей давней знакомой — Ольге Аросевой. Эта темпераментная, энергичная актриса с цыганскими корнями обладала удивительным даром убеждения и могла уговорить кого угодно на что угодно. Её напористость и обаяние сделали своё дело — Зелинский в конце концов сдался и дал добро на съёмки.
В благодарность за помощь Зоя попросила мужа утвердить Ольгу на одну из ролей в новом проекте. Так Аросева стала пани Моникой — персонажем, который не просто украсил передачу, но и принёс актрисе всенародную любовь и признание. Её яркая игра стала одной из визитных карточек «Кабачка 13 стульев», а фразы пани Моники разошлись на цитаты.
Блестящая Ольга Аросева внушала настоящий трепет театральному персоналу. Как только в коридорах раздавался её гневный голос, гримёры, костюмеры и осветители мгновенно разбегались в разные стороны, стараясь не попадаться ей на глаза. Ольга Александровна не делала скидок никому — ни подчинённым, ни коллегам. Её критика была беспощадной, а выражения зачастую выходили за рамки приличий.
В это же время в жизни Зои Зелинской произошло неожиданное событие — она вновь встретилась с Андреем Гончаровым. К её удивлению, мастер не только не избегал общения, но искренне обрадовался их случайной встрече. Годы стёрли былые обиды, и Андрей Александрович снова стал для Зои мудрым наставником. Она часто приходила в театр Маяковского на его репетиции, с восхищением наблюдая за работой своего учителя.
Георгий Зелинский, обычно ревнивый к окружению жены, на удивление спокойно относился к её дружеским отношениям с Гончаровым. Однако постоянные творческие разногласия между супругами уже тогда начали подтачивать их семейное счастье.
«В то время мы жили с его родителями на Соколе. Чтобы не пугать пожилых людей во время наших ссор, мы убегали из квартиры в нашу «Победу» и там продолжали выяснять отношения… Георгий был замечательным человеком, но невероятно упрямым», — вспоминала позже Зелинская.
Однажды Зою Зелинскую пригласили на торжественный приём в болгарское посольство. Георгий в тот вечер был занят, поэтому она отправилась на мероприятие в компании Ольги Аросевой. Когда женщины вошли в роскошный банкетный зал, взгляд Зои неожиданно встретился с глазами незнакомого мужчины.
«Это произошло мгновенно. Посмотрела — и всё, влюбилась», — вспоминала позже актриса.
Как оказалось, такие же сильные чувства в тот момент испытал и Валерий Леднёв, известный журналист-международник. Обоим было около сорока, оба состояли в браке, но эта случайная встреча перевернула их жизни. Вскоре оба подали на развод, не в силах сопротивляться охватившему их чувству.
Новость о решении жены буквально разбила сердце Георгия Зелинского. Однако, будучи человеком благородным, он смог понять Зою и отпустил её без скандалов и упрёков. После официального развода актриса вышла замуж за Леднёва, а с бывшим мужем сохранила тёплые, почти родственные отношения.
Когда Зое исполнилось 43 года, она узнала, что ждёт ребёнка. Эта новость вызвала у неё не только естественные волнения, связанные с возрастом. Последние 15 лет она играла в спектакле 25-летнюю героиню, умирающую во время родов. Актриса признавалась:
«Я лежала на сцене на кровати, накрытая белой простынёй, и так реалистично «умирала», что сама начала верить — разыгрываемая мной сцена станет пророческой».
Перед родами она умоляла врачей сделать кесарево сечение. Однако малыш решил иначе — он появился на свет стремительно, опередив запланированную операцию. На свет родился совершенно здоровый мальчик, которого счастливые родители назвали Серёжей. Это событие стало для Зои настоящим чудом, развеявшим все её мрачные предчувствия.
Декретный отпуск Зелинской продлился всего две недели — она спешно вернулась в театр, где в это время разворачивались непростые события. Ольга Аросева, недовольная художественным руководителем Плучеком, плела закулисные интриги. Во время гастрольной поездки, на дружеской вечеринке, она под горячую руку убедила актёра Евгения Весника, что именно он должен занять режиссёрское кресло:
«Плучек стареет, здоровье его слабеет — значит, пора уступать место новому поколению».
Заговорщики, находясь в подпитии, обсуждали свои планы так громко, что о них моментально узнал сам Плучек, чей номер находился этажом ниже. «Дворцовый переворот» провалился с треском — Веснику пришлось покинуть театр, а Аросеву за интриги отстранили от всех ролей, фактически отправив в творческую ссылку.
Для Ольги, которая не представляла себя вне стен «Сатиры», это стало настоящей трагедией. Раз в месяц она приходила в театр за зарплатой, по пути заглядывала в гримёрку к Зелинской и, рыдая, жаловалась на несправедливость судьбы. Так продолжалось несколько лет, пока Зоя не решилась на отчаянный шаг. Однажды она ворвалась в кабинет Плучека и, не выбирая выражений, заявила:
«Над вами смеётся вся Москва! Вы десять лет воюете с одной артисткой!»
Худрук остолбенел — в кабинете в этот момент находились посетители. Публичный разнос возымел эффект — Плучек тут же снял Зелинскую с двух главных ролей и перестал с ней общаться.
Зато Аросеву вскоре простили, и она триумфально вернулась на сцену. Однако благодарности к Зое не испытывала — как только её положение в театре укрепилось, она тут же забыла о своей заступнице и не предприняла ни малейшей попытки помочь ей восстановить прежние позиции.
Тем временем муж Зелинской, используя свои обширные связи, организовал для театра «Сатира» престижные гастроли в ФРГ. Это событие несколько смягчило отношения между Зоей и Плучеком, хотя прежней теплоты и доверительности между ними уже не возникло.
Счастливая семейная жизнь Зои оборвалась неожиданно и трагически. Её супруг, привыкший работать на износ, постоянно перенапрягался, а частые авиаперелёты только усугубляли его сердечные проблемы. Весной 1987 года, вернувшись из очередной командировки, он попал в больницу с инсультом, от которого так и не оправился.
После похорон на Зою обрушился целый ряд испытаний: горечь утраты, необходимость ухаживать за больной одинокой тётей, жившей в пригороде, постоянные ночные возвращения со спектаклей. Ударом стало и угон её «Жигулей». 56-летняя актриса обратилась в Министерство культуры с просьбой о внеочередном выделении автомобиля — и первоначально получила положительный ответ.
Весь театральный коллектив, включая директора и самого худрука, сочувствовал Зелинской в этот трудный период. Исключением стала только Ольга Аросева, занимавшая пост председателя месткома. Раздув невероятный скандал, она добилась отмены решения о выделении машины, не желая, чтобы Зоя получила эту помощь.
«Аросева причинила мне много зла. В ней сидела глубокая зависть. Она предала меня с ужасающей жестокостью. И затеяла такую грязную историю… Это было отвратительно, унизительно… Даже директор театра пытался её уговорить — бесполезно», — с горечью вспоминала позже Зелинская. Этот эпизод окончательно разрушил и без того натянутые отношения между двумя актрисами.
В самые трудные времена поддержку Зое Зелинской неожиданно оказала её бывшая свекровь. Пожилая женщина призналась, что по-прежнему любит её как родную дочь, и пригласила с сыном в гости. Когда свекрови не стало, Георгий Зелинский остался совершенно один — он так и не смог создать новую семью. После третьего инфаркта бывший муж Зелинской практически потерял возможность передвигаться.
Зоя, несмотря на все перипетии их отношений, продолжала ценить его искреннюю любовь и не смогла оставить в беде. Вместе с сыном она забрала Георгия из больницы и поселила в своей московской квартире. Последние два месяца жизни он провёл в окружении заботы и внимания бывшей жены и их общего сына.
В 2000 году давние амбиции Ольги Аросевой наконец реализовались. 91-летнего Валентина Плучека при её активном участии отправили на пенсию. Нового художественного руководителя Александра Ширвиндта горячо поддержали Аросева и Екатерина Васильева, за что впоследствии получили все возрастные роли в репертуаре театра. Зелинская же оказалась не у дел. Лишь когда актрисе перевалило за 90, Ширвиндт поставил специально для неё спектакль, в котором сам играл главную роль.
Примечательно, что и своего бывшего педагога Андрея Гончарова Зелинская не оставила без внимания в последние годы его жизни. Овдовевший режиссёр, страдавший от болезней и сложных отношений с сыном, находился под негласной опекой Зои Николаевны. Она регулярно отправляла к мэтру свою домработницу, чтобы та помогала ему по хозяйству и следила за его состоянием.
Сын Зелинской Сергей Леднёв сознательно выбрал путь, отличный от актёрской стези своих родителей. Получив юридическое образование, он непродолжительное время работал в судебной системе, но затем полностью сменил профессиональное направление, перейдя в строительную отрасль.
В последние годы жизни Зоя Николаевна с философской грустью размышляла о выборе сына:
«Возможно, это к лучшему, что Серёжа не пошёл в актёры. Наша профессия — это мир, где нет места настоящей дружбе и преданности. Стоит только одним дать роли, а другим — нет, как все былые привязанности мгновенно рушатся. Жаль, что осознала я это слишком поздно…»
Эти слова стали горьким итогом её многолетних наблюдений за театральной средой. Ее не стало в возрасте 94 лет. Вечная память.
