Кухня напоминала поле боя – грязные тарелки с засохшими остатками еды, пятна вина на столешнице, крошки, рассыпанные по полу. Олеся молча собирала бутылки, стараясь не привлекать внимания. Из гостиной доносились взрывы смеха, похабные шутки и звон бокалов.
— Олесь, киска! — раздался пьяный голос Дениса. — Тут коньяк заканчивается, принеси ещё!
Она вздохнула, вытирая руки о фартук. Взгляд упал на календарь с отмеченными днями овуляции – не получилось. Опять.
— Да ты у нас прямо золотая жена! — расхваливал её Коля, когда она внесла новую бутылку. — И поит, и убирается, и даже не ворчит!
Олеся хотела уже уйти, но замерла в дверях, услышав голос мужа:
— Ну да, такую я и выбирал. Покладистую. Без претензий. Да ещё и с жилплощадью, — он громко рассмеялся, и смех этот резанул по сердцу.
***
Олеся впервые заговорила о ребенке через год после свадьбы. Они сидели в парке, наблюдая, как молодая мама качает коляску, и в груди у Олеси что-то сладко сжалось.
— Денис, а давай… — она взяла его за руку, глаза блестели. — Давай попробуем?
Он медленно доел мороженое, потом кивнул:
— Ну… давай.
Она не заметила, как его пальцы слегка подрагивали. Не увидела, как его взгляд потух, будто кто-то выключил свет внутри. Она была слишком счастлива, слишком увлечена мечтами о малыше — о том, как они выберут кроватку, как она будет пеленать крошечные ручки, как Денис (она была уверена!) наконец-то станет чаще улыбаться.
Но месяцы шли, а тесты упорно показывали одну полоску.
Сначала она отшучивалась: «Значит, не время еще». Потом начала высчитывать дни цикла, покупать специальные витамины, заказывать травяные чаи «для фертильности». Потом пошла к врачу.
— У вас все в порядке, — успокаивал гинеколог. — Просто нужно время.
Но время не помогало.
Олеся сдавала анализы, сидела на форумах, где женщины делились «верными способами». Каждый месяц начинался с надежды и заканчивался слезами в ванной, пока Денис смотрел футбол или «задерживался на работе».
А потом она вспомнила, что у Дениса уже есть сын.
Мальчика звали Артем, он жил с бывшей женой Дениса в другом городе. Они виделись редко — Денис говорил, что «бывшая настраивает ребенка против меня». Олеся верила.
— Получается, проблема во мне, — шептала она ночью, глядя в потолок.
И с этой мыслью жить становилось еще тяжелее.
Она начала стараться компенсировать свою «вину». Готовила любимые блюда Дениса, даже если он позвонил за пять минут до прихода. Молча убирала пивные бутылки после его вечеринок с друзьями. Не упрекала, когда он приходил в три ночи, пахнущий алкоголем и чужими духами.
— Ты слишком зациклена на этом, — ворчал Денис, когда она осторожно спрашивала, не хочет ли он сходить к врачу. — Расслабься, и все получится.
Она кивала и верила.
А он…
Он просто ждал, когда она наконец сдастся.
***
Грохот двери разбудил Олесю в половине второго ночи. Из прихожей донеслись пьяные возгласы, смех и громкие шлепки мужских ботинок по паркету.
— Олеся! — рявкнул Денис. — Где закуска?!
Она натянула халат и вышла в коридор. В прихожий столпились четверо: Денис, его закадычный дружбан Коля, а также два его собутыльника с работы — Сергей и толстый Витя, который сидел на табуретке, с трудом развязывая шнурки.
— Ты чего спишь? — Денис грохнул бутылку виски на тумбу. — Наливай нам, давай!
Олеся молча прошла на кухню. Руки сами нарезали колбасу, доставали соленые огурцы, раскладывали по тарелкам. Она привыкла.
— О, хозяйка проснулась! — Коля громко чмокнул её в щёку, обдавая перегаром. — Денис, ну ты даёшь, у тебя жена как золото! И красивая, и терпит твои пьяные дебоши!
— Ага, — Денис плюхнулся на диван, расстегивая рубашку. — Я ж не дурак, выбирал по уму.
Олеся поставила перед ними тарелки.
— Да уж, — Сергей налил себе виски. — Моя бы уже орала, если б я в три ночи друзей тащил.
— Твоя — не моя, — Денис хлопнул стаканом по столу. — Покладистая. Без претензий. Да ещё и с квартирой!
Олеся замерла за дверью.
— Ну ладно, — Витя с набитым ртом жевал колбасу. — А дети когда? Вы ж вроде давно пытаетесь?
Тишина.
— Да черт его знает, — Денис махнул рукой.
— Да брось, — Коля толкнул его в плечо. — Ты ж рассказывал, что Олеся хочет. Может, врачи что посоветуют?
— Какие врачи?! — Денис вдруг рассмеялся. — Да у меня уже есть сын от бывшей. И хватит. Я вообще детей не особо.
— Чего? — Сергей насторожился.
— Да! У меня Артём, ему семь или восемь уже. Вижу его раз в полгода — и то, потому что мать денег требует. Больше детей мне не надо.
Олеся не дышала. А муж продолжал откровенничать.
— Отец сказал, что лишит меня наследства, если не наделаю внуков, вот мы и «пытаемся». Пусть он думает, что проблемы у жены.
— Но Олеся-то хочет… — начал Витя.
— Ну и пусть хочет! — Денис громко хлопнул ладонью по столу. — Я три года назад ходил к врачу и всё сделал! Чтоб наверняка! Так что детей не будет!
Грохот. Олеся не заметила, как уронила поднос.
— Олесь? — Денис обернулся.
Но она уже бежала в ванную.
Она закрыла дверь на задвижку, будто боялась, что правда ворвётся сюда и добьёт её. Зеркало перед ней запотело от тяжёлого дыхания, но она всё равно видела своё отражение — бледное, с широко открытыми глазами, в которых читался животный ужас.
«Три года…»
Три года она просыпалась с мыслью: «А вдруг сегодня?» Три года терпела уколы, анализы, унизительные обследования. Три года корила себя за то, что не может подарить мужу ребёнка.
«А он… он…»
Её руки сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
«Он всё это время знал. Смеялся надо мной. Позволял мне мучиться…»
В груди что-то рвалось на части — сначала боль, потом пустота, а затем…
Ярость.
Олеся резко распрямилась, смахнув слёты. Нет, она не даст ему увидеть её сломленной. Не доставит удовольствия наблюдать, как он разрушил её жизнь.
Она подошла к раковине, плеснула ледяной воды в лицо и посмотрела в зеркало уже другими глазами — холодными, твёрдыми.
«Хорошо, Денис. Ты хотел играть? Мы поиграем.»
И в этот момент, глядя на своё новое отражение, Олеся поняла:
Он даже не подозревает, насколько ошибся, считая её просто «покладистой дурочкой с квартирой».
Теперь она даст ему понять это.
Но совсем не так, как он ожидает.
***
Олеся вытерла слезы, глубоко вдохнула и распахнула дверь ванной. В гостиной вовсю гремела пьяная вечеринка.
— Олесь, ты чего там застряла? — крикнул Денис, даже не оборачиваясь.
— Устала, — она прошла мимо, опустив глаза. — Пойду спать.
— Да ладно, посиди с нами! — Коля потянул её за рукав, но она мягко высвободилась.
— Пусть идёт, — буркнул Денис, наливая себе ещё виски. — Всё равно тут веселье для мужиков.
Олеся закрыла дверь спальни и прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот вырвется из груди.
«Три года… Три года он смеялся надо мной»
Но сейчас нужно было держать себя в руках.
На следующее утро, пока Денис храпел, она набрала номер его матери.
— Алло, Людмила Петровна? Это Олеся. Да, всё хорошо! Слушайте, мы с Денисом хотели бы пригласить вас и Павла Анатольевича в ресторан в субботу… Да, по поводу одного радостного события!
***
— Ну, детки, что за сюрприз? — Людмила Петровна сияла, поправляя накрахмаленную салфетку.
Олеся взяла бокал и встала.
— Мы с Денисом хотели сообщить вам радостную новость… — она сделала паузу, глядя прямо в глаза мужу. — Я беременна.
— О Боже! — мать Дениса всплеснула руками. — Наконец-то!
Его отец, суровый Николай Иванович, даже прослезился.
— Сын, я так рад…
Но Денис вдруг побледнел.
— ЧТО?! — он вскочил, опрокинув бокал. — Это невозможно!
— Денис! — испуганно прошептала мать.
— Ты… ты мне изменяешь! — он трясущимся пальцем тыкал в Олесю. — Думаешь, я совсем дурак!
— Денис, что с тобой?! — Николай Иванович нахмурился.
— Пап, ты не понимаешь! — Денис, не помня себя от ярости, выпалил: — Я сделал операцию три года назад! Она не могла забеременеть!
В ресторане повисла мертвая тишина.
Людмила Петровна закрыла лицо руками. Николай Иванович медленно поднялся, его крепкие рабочие руки сжались в кулаки. Лицо, обычно суровое, теперь было искажено не просто гневом – презрением.
— Ты… — голос его дрожал, — Ты обманывал её все эти годы? Свою жену? И нас?
Денис отпрянул – впервые в жизни испугавшись собственного отца.
— Пап, ты не понимаешь… дети это…
— Молчать! — Николай Иванович ударил кулаком по столу, заставив звенеть бокалы. — Я тридцать лет на заводе гнул спину, чтобы ты вырос человеком! А ты…
Он сделал шаг к сыну, и Денис инстинктивно отступил, наткнувшись на стул.
— Ты – не мой сын.
Людмила Петровна вскрикнула, но муж резко поднял руку:
— Нет. Он сам выбрал, как жить.
Денис вдруг заскулил – жалко, по-детски:
— Пап… я же…
Но отец уже повернулся к Олесе:
— Прости нас, дочка.
— Твои вещи я соберу завтра, — Олеся повернулась к Денису. — Ключи от моей квартиры положи на стол.
— Ты не смеешь! — зарычал он.
— Ещё как смею, — она улыбнулась. — Ведь это МОЯ квартира. И ты больше там не живёшь.
***
Прошел год.
Олеся сидела на балконе своей квартиры с чашкой кофе, глядя, как первые лучи солнца золотят крыши домов. Ветер шевелил страницы раскрытого блокнота на столе — эскизы будущего цветочного магазина, который она наконец решилась открыть.
В углу комнаты стоял чемодан — на следующей неделе она улетала в Тоскану. Мечта, которую годами откладывала, потому что «вдруг получится забеременеть», «вдруг Денису что-то понадобится», «вдруг…».
Теперь «вдруг» больше не существовало.
Она потянулась к телефону — новое сообщение от подруги: «Ты готова к нашему гастротуру по Италии? Запаслась растягивающимися юбками?» Олеся рассмеялась и отправила в ответ фото с билетами.
Внизу, под балконом, зазвенел велосипедный звонок. Молодой парень с охапкой цветов махал ей рукой:
— Олеся! Вам тюльпаны привезли, для композиции!
— Сейчас спущусь! — крикнула она.
На кухне закипел чайник. Олеся на секунду задержалась в дверях, оглядывая свою тихую, солнечную, наконец-то свою жизнь.
Она глубоко вдохнула — пахло кофе, свежей выпечкой и свободой.
Настоящей свободой.
***
Говорят, Денис до сих пор ходит в тот самый бар. Но Олеся об этом не знает.
И не хочет знать.
