Соблазнение невинных девиц — сюжет весьма популярный в русской литературе. Все эти Катеньки Масловы, Настасьи Филипповны и прочие опороченные особы были безмерно романтизированы писателями. Но, если вы предполагаете, что все только романтизацией и оканчивалось, то очень ошибаетесь. Литераторы в судьбах таких женщин принимали самое деятельное участие, и, что уж говорить, не всегда благое.
Вот, скажем, поэт Яков Полонский 20 июля 1846 года написал очень красивое стихотворение «Затворница». Оно — о мужчине и девушке. И, хотя может создаться впечатление, что их любовь не принимает общество, поэтому они встречаются тайно…Да нет, просто кто-то закружил девочке голову, ведь у нее и наивность, и простодушие, и доверчивость, и надежда на лучшее. По крайней мере, на лучшие мужские качества.
Казалось бы, просто лирическая история о человеческих чувствах. Не слишком красивая, но все же. Все дело лишь в том, что Полонский сам признавался:
«по моим стихам можно проследить всю мою жизнь…»*
И действительно, было в его жизни как минимум одно такое увлечение…
В 1846 году поэту было 27 лет, и он служил в Тифлисе, совмещая две должности — помощника в канцелярии наместника Кавказа графа Михаила Воронцова и помощника редактора в «Закавказском вестнике», местной губернской газете. Именно там, на юге, и закрутился бурный роман.
Предметом увлечения Полонского стала красивая армянка из простого народа Софья Гулгаз. Ей было за двадцать. Темные глубокие глаза. Черные густые волосы. Чуть резкие черты лица. Она была замужем за мужчиной намного старше нее, но тот оставил ее, перебравшись в другое место. С уходом мужа у Софьи не осталось ничего, кроме ее молодости и красоты. Их-то она и продавала.
Полонский, проводивший с Софьей время, страшно ее ревновал:
«Она говорит мне — я ваша… — записал он в альбоме. — А кто знает — кто владеет ею в иные минуты, где она уверена, что тот, кому она отдает себя, не следит за ней.»*
Впрочем, ревновать, конечно, ревновал, ночи проводил, отношения выяснял весьма бурно, но при этом никаких серьезных намерений по отношению к Гулгаз не имел.
«Я ревновал к тебе потому, что любил, и потому, что имею причины ревновать, — написал он ей. — …Дай бог тебе еще лучшего друга, нежели я, — одним словом, такого, который бы все переносил от тебя с терпением, к чему я не способен, и давал бы тебе больше денег, чего я не в силах… Если ты успела в эти две ночи с досады на меня продать себя — ради создателя, не ходи больше ко мне, не мучь меня.»*
История эта окончилась печально. Однажды Яков Полонский вместе со знакомым мелким чиновником и Софьей Гулгаз зашел к князю Александру Барятинскому. Князь Полонского знал, а вот дружбы себе не по чину не водил, оттого и приказал выставить сопровождающих поэта вон. Сцена вышла неловкая и неприятная. И, говорят, отношения между Полонским и дамой его сердца резко прервались.
Софья долго не печалилась и нашла другого. Поэт же в 1850 году навсегда покинул Тифлис. Впрочем, на этом история не закончилась.
В 1853 году он опубликовал свой рассказ «Тифлисские сакли» о девушке Магдане, которая, спасаясь от нищеты, стала продавать себя. Многие его кавказские знакомые сочли этот поступок пренекрасивым. По крайней мере, сама Софья.
«Молодость и жизнь этой Софьи (под именем Магданы) описана мною так правдиво, что слухи об этом рассказе дошли до моей бывшей возлюбленной — и она просила передать мне, что грех мне и стыдно так жестоко осмеять ee.»*
Что ж, стихотворение «Затворница» мало напоминает отношения Якова Полонского и Софьи Гулгаз…А, впрочем, кто знает.
