Есть люди, которые умеют просить прощения, а есть те, кто умеют только отбирать. В тот момент, когда я услышала знакомый голос за спиной на автобусной остановке, во мне словно что-то оборвалось. Двадцать лет прошло с тех пор, как я видела её в последний раз, но стоило ей произнести моё имя, как все старые раны заныли с новой силой. Я обернулась и поняла – судьба решила проверить меня на прочность ещё раз.
История моего детства началась не с колыбельных и сказок на ночь. Она началась с криков, битой посуды и запаха перегара в нашей маленькой прихожей. Папа работал где-то далеко и возвращался домой только под утро, пьяный и злой. Я каждую ночь дежурила на деревянном стульчике возле двери, борясь со сном, потому что так сильно хотела его увидеть. Наивность детская – думала, что если он меня заметит, то обязательно обрадуется.
Но отец проходил мимо, как мимо мебели. Зато мама от его криков просыпалась мгновенно. Он обвинял её во всех своих неудачах, размахивал руками и падал прямо на пол, где и засыпал до вечера. Помню то большое зеркало в коридоре – он его разнёс кулаком однажды, и осколки валялись несколько дней. Мама боялась их убирать.
Отец был худощавым мужчиной с бледной кожей и всегда грустными глазами. Временами он становился добрым, покупал мне куклы и конфеты, но эти моменты случались так редко, что я их пересчитать могла. А потом он просто исчез. Перестал приходить домой. Я продолжала сидеть на своём стуле ещё долго, но он больше никогда не переступил порог нашей квартиры.
После его исчезновения мама будто с цепи сорвалась. Если раньше она хотя бы делала вид, что я её дочь, то теперь и притворяться перестала. Забывала покормить, могла уйти на целые сутки, оставив меня в пустом доме. Я тогда была совсем крошкой, лет пяти, не больше. Разговаривала она со мной только когда сердилась, а сердилась постоянно. Никаких объятий, никаких подарков, никаких добрых слов – я была для неё просто помехой, лишним ртом.
Иногда мне казалось, что она нарочно морила меня голодом, специально не брала с собой на улицу. Словно проверяла, как долго я протяну. Жизнь превратилась в настоящий кошмар, из которого не было пробуждения. Хорошо, что дедушка Михаил и бабушка Анна вовремя узнали, что творится. Они забрали меня к себе, и с тех пор я маму не видела.
Дедушка Михаил и бабушка Анна стали моим спасением. У них я обрела настоящую семью, тепло и заботу. Можно сказать, что детство у меня было вполне счастливое, если бы не эти проклятые воспоминания, которые сидят во мне как заноза. Их не вытащить, не забыть, они всегда со мной. Бывает, иду по улице, и вдруг накрывает волна беспричинного ужаса. В такие моменты я снова становлюсь той маленькой девочкой, которая дрожит в углу в ожидании очередного наказания ни за что.
Дедушка и бабушка делали всё возможное, чтобы я росла нормальным ребёнком. Записали меня на гимнастику, в музыкальную школу – я полюбила играть на пианино, музыка успокаивала мою душу. Зимними вечерами мы с дедушкой надевали лыжи и уходили в заснеженный лес, а летом купались в прохладном озере за городом. Рисование тоже стало моим увлечением – кисточка в руках помогала выплеснуть то, что словами сказать не получалось.
Друзьям своим я правду не рассказывала. Зачем им знать про мои семейные трагедии? Пусть думают, что у меня было такое же беззаботное детство, как у всех. Долго боролась с мыслью, что я какая-то дефектная, неправильная. Эту отраву в голову вливала мама, постоянно повторяя, что всем было бы лучше без меня. Представляете, каково жить с такой программой в подсознании?
Наши семейные вечера проходили в уютной гостиной под светом двух напольных ламп с жёлтыми плафонами. Я сидела за столом с альбомом или вышивкой, а дедушка с бабушкой попивали чай из любимых керамических чашек и сражались в шахматной партии. Тот мягкий свет окутывал меня, словно тёплое покрывало, и я чувствовала себя защищённой.
Теперь этого света мне так не хватает. Минувший год стал самым тяжёлым в моей жизни, хотя на работе у меня всё шло прекрасно – даже повысили, появились новые товарищи, с которыми мне было интересно. Но всё это меркло перед одним фактом: дедушки Михаила и бабушки Анны больше нет. Сперва она ушла, затем и он.
Удар был сокрушительный. Меня буквально сбило с ног, и я никак не могла встать. Потеряла ориентиры – куда дальше идти, зачем, что со всем этим делать? Мы были так близки, что даже когда я стала взрослой, мы каждый день звонили друг другу, поздравляли с праздниками, желали доброго утра и сладких снов. А теперь кто скажет мне спокойной ночи? Мне очень нужны поддержка и тепло родных людей, но вот незадача – родных больше нет.
Товарищи утешали, говорили, что они со мной, что я не осталась одна. И это правда, я всегда могу на них рассчитывать. Но никто не заменит мне дедушку с бабушкой. Недавно поехала в тот самый лес, где мы катались на лыжах. Прислонилась к сосне и расплакалась так, что дальше идти не смогла. Везде меня преследуют воспоминания. Хочу приготовить что-то по бабушкиному рецепту – открываю её тетрадку с записями и не могу прочесть ни строчки сквозь слёзы.
У дедушки с бабушкой, кроме меня, никого не было. Поэтому их жилплощадь досталась мне. Частенько сижу в той самой гостиной, включаю обе лампы, но свет уже не тот, что был раньше. Исчезла из него та волшебная теплота. Знакомые поздравляли меня с наследством, называли богатой наследницей, а мне казалось – разве с таким поздравляют?
Пару дней назад стояла на остановке общественного транспорта. Даже не помню теперь, какой автобус ждала и куда собиралась ехать. Стала очень рассеянной после всего случившегося, ни на чём не могу сосредоточиться. После службы просто бродила по городским улицам без цели. Наверное, и в тот раз было так же. Не сразу заметила, что рядом кто-то есть.
Возле меня стояла женщина в старом чёрном пальто. По лицу видно было, что недавно плакала. Рядом с ней троица детей: два мальчишки и девочка. Женщина выглядела так, будто на неё обрушилась катастрофа. Пальто совсем поношенное, не хватало пуговицы. Ветер растрепал её непричёсанные волосы, в которых блестела седина.
На малышах были затёртые грязноватые куртки. Глаза у них большие, испуганные, карие… Точь-в-точь как у меня когда-то. Присмотрелась внимательнее к женщине в чёрном пальто. Почудилось, что и она меня разглядывает.
Сомневаться не приходилось. Передо мной стояла мама. Узнать её было непросто – очень сильно изменилась, но это была точно она. И мама меня тоже узнала.
— Катя, Катенька, неужели ты? — воскликнула она, подбежала ко мне и тут же опустилась на колени. — Видать, сам Бог тебя ко мне привёл, доченька. Наверное, ты меня и в лицо не помнишь. Я ведь твоя мать. Наверное, до сих пор сердишься на меня. Понимаю, я бы на твоём месте тоже сердилась. Была никудышной матерью. Если откажешь мне, пойму, но умоляю, выручи. Муж мой, дядя Виктор, помнишь его – отцовский товарищ, он вышвырнул нас с детьми на мороз. Идти некуда, не знаю, как быть.
Помогла ей подняться. Упала она, похоже, от усталости и голода. Неизвестно, сколько времени они провели на этой остановке. Без раздумий повела их к себе домой, в дедушкину с бабушкой квартиру.
По дороге мама только и твердила, как она мне признательна и как скучала по мне. Не могу сказать, что я тоже скучала. Нет, я помнила, как она со мной обращалась. И всё же не могла не помочь хотя бы ради детей – они ведь не виноваты ни в чём. Я тоже когда-то была такой крохой и нуждалась в помощи. Где бы сейчас была, если бы не дедушка с бабушкой?
Как только открыла дверь, мама сразу принялась ахать и восхищаться:
— Ну и жилплощадь тебе перепала, давненько я тут не была. Сколько тут квадратных метров?
Удивил меня такой вопрос от человека в её положении, но ответила.
— Ничего себе, просто сказка, — ахнула она.
Мама быстро оттаяла, принялась ходить по комнатам, трогала вещи без разрешения, заглядывала в шкафы… Впрочем, чего ещё от неё ожидать? Она нисколько не изменилась. Разве что теперь навредить мне не может. Не рассчитывала же я, что мы помиримся и заживём дружно? Нет, на это надежды не было.
В тот вечер приготовила ужин на всех, и на мгновение показалось, что мы настоящая большая семья. Даже свет ненадолго стал таким же тёплым, как прежде. Но ощущение это, к сожалению, быстро исчезло. Дети поели, согрелись и принялись носиться по всей квартире. Едва удалось их угомонить и уложить спать. На следующий день планировала решить, как быть дальше. Мама сама помогла мне определиться.
Наутро, когда проснулась и пошла на кухню попить чаю, все уже сидели за столом. Мама с детьми завтракали без меня.
— А, это ты, Катя, доброе утро, — бодро произнесла мама.
— Доброе утро, — настороженно ответила я.
— Мне тут с тобой поговорить надо, — продолжила мама.
— Поговорить? Что-то произошло?
— Жилплощадь тебе неплохая перепала. Переписывай её на меня, ещё наработаешься — сказала мама
— Что, извини?
— Разве непонятно выражаюсь? Отписывай мне квартиру. Видишь сама, сколько нас. Куда нам больше деваться?
Тут дети принялись притворно скулить. Было видно – мама их научила.
— Ты всё-таки моя дочка. Я тебе по-хорошему, по-семейному говорю.
Чувствовала, что ещё чуть-чуть, и я увижу ту самую властную жестокую женщину, какой знала маму в детстве. Но с меня хватит. Я ей помогла, а вот как она меня отблагодарила.
— Так, — сказала я, — допивайте чай и уходите. Пусть тебе приятельницы помогут, мама. Сколько помню, их у тебя много было.
— Что? — попыталась было она возмутиться.
— Что услышала, — крикнула я. — Вон из моего дома.
— Как ты со мной разговариваешь?
— А как ты со мной разговариваешь? И вообще – больше не будешь мной командовать. Наверное, подкарауливала меня на той остановке, да? На жалость решила надавить?
— Замолчи, просто сделай, что говорю. Будь послушной девочкой, а то пожалеешь, предупреждаю.
— Хватит, я тебя совершенно не боюсь, я уже не малышка, так что вон! Вон из моего дома.
Нелегко это было, и детей жалко всё-таки, но что поделать?
Мать ещё поворчала, поскандалила, но всё же собрала детей и ушла неизвестно куда. Как ей вообще в голову пришло требовать у меня квартиру? После всего того, что мне довелось пережить из-за неё? Уж нет, больше не позволю ей лезть в мою жизнь.
Осталась одна. И всё же в этой старой квартире я никогда по-настоящему одна не остаюсь. Мне всё ещё иногда слышится, будто в гостиной кто-то тихонько передвигает шахматные фигуры…
