— Опять блины? — бросила невестка, заходя на кухню и не утруждая себя приветствием. — Нельзя хоть раз что-то другое приготовить? У меня от этого масла уже живот крутит.
Лидия Ивановна вытерла руки о фартук, пытаясь скрыть растерянность.
— Я думала, ты их любишь… Кирилл вчера просил.
Вика махнула рукой.
— Кирилл — ребёнок? С утра до вечера жареное, а потом удивляемся, почему у него живот болит. Надоело всё это! — она стянула пальто и бросила его на спинку стула. — И вообще, когда вы уже перестанете нас контролировать? Мы взрослые люди, если что.
Лидия знала, что спорить бесполезно. Вика всегда находила повод быть недовольной. То обои слишком старомодные, то мебель не в её вкусе. Казалось, сама жизнь в этой квартире раздражала её.
Когда три года назад Кирилл привёл Вику в дом, Лидия Ивановна искренне радовалась. Молодая, энергичная, образованная, с хорошей работой — она была полной противоположностью тихой, скромной домохозяйке, какой была сама Лидия Ивановна. Но счастье оказалось иллюзией. Вика с первых дней дала понять, что не собирается мириться с порядками в доме свекрови.
***
Претензии Вики были бесконечны. То она находила пыль в углу шкафа, то придиралась к старым занавескам, которые, по её мнению, портили вид комнаты.
— Ну что за ужас? Эти занавески, наверное, из прошлого века! Неужели нельзя было купить что-то современное? — возмущалась она, стоя посреди гостиной.
Лидия Ивановна, поправляя уголок покрывала на диване, робко возразила:
— Эти занавески… я сама их шила. Такие удобные, плотные…
— Удобные? — переспросила Вика с усмешкой. — Для кого? Для музея старины?
Кирилл сидел в кресле с телефоном в руках, делая вид, что не слышит. Лидия Ивановна бросила на сына укоризненный взгляд, но он не поднял головы. Её сердце сжалось от обиды. Почему он ничего не скажет? Почему позволяет жене так с ней обращаться?
Лидия Ивановна брала на себя весь быт: уборка, готовка, стирка, глажка — всё лежало на её плечах. Но даже это не избавляло её от Викиной критики. Однажды, вернувшись с работы, та заметила складку на своей блузке.
— Это что, называется глажка? — раздражённо спросила она, бросив блузку на спинку стула. — Мама, ну вы же дома весь день! Могли бы хотя бы нормально погладить.
Лидия Ивановна растерянно посмотрела на блузку, которая выглядела идеально.
— Викуля, я старалась… Может, это ткань такая?
— Ткань? — перебила её Вика. — Если вы дома, значит, ведите себя как хозяйка! Мы с Кириллом работаем, а вы только с советами влезаете.
В другой раз Вика устроила некрасивую сцену из-за полки с фотографиями. Там стояли старые снимки семьи Лидии Ивановны: её родители, муж, сам Кирилл в детстве.
— Зачем это всё тут? — возмутилась Вика, раздражённо разглядывая фотографии. — Это же просто пылесборник. Вы хоть раз их протирали?
Лидия Ивановна, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, попыталась объяснить:
— Это память… Тут фотографии моих родителей, мужа…
— А вы не думали, что память можно хранить в альбоме? А лучше вообще в голове? Тот шкаф отлично подошёл бы для моих книг, если убрать этот хлам.
Кирилл, наконец, поднял голову.
— Вика, ну перестань, — пробормотал он, но тут же снова уткнулся в телефон, избегая смотреть на мать.
Лидия Ивановна молчала, пряча обиду за натянутой улыбкой. Она не хотела портить жизнь сыну. Ведь ради него она терпела это — ради того, чтобы он был счастлив. Но с каждым днём всё труднее было скрывать, как сильно её ранят эти слова.
***
На следующий день Вика снова затеяла ссору. На этот раз речь шла о старом шкафе, который она считала уродливым.
— Мама, ну сколько можно держать этот хлам? — заявила она, резко распахивая дверцы шкафа. — Он вообще не вписывается! Я уже думала заказать новый, но…
Лидия Ивановна попыталась возразить.
— Этот шкаф ещё мой отец делал. Он много лет здесь стоял…
— Вот именно! — перебила Вика. — Много лет. Значит, пора обновляться. Кирилл, ты как считаешь? — она повернулась к мужу, ожидая поддержки.
Кирилл, как обычно, увёл взгляд.
— Не знаю, Вика. Может, мама права…
— Конечно, ты не знаешь! — Вика всплеснула руками. — Тебе вообще без разницы, что здесь творится.
Лидия Ивановна, собрав остатки сил, сказала:
— Вика, это мой дом. А если тебе здесь всё так не нравится…
— Что? — вспыхнула невестка. — Вы хотите сказать, что я тут лишняя?
Эти слова окончательно выбили Лидию Ивановну из равновесия. Ещё несколько дней она ходила подавленная, обдумывая, как поступить. В конце концов она решила, что просто уедет на лето на дачу. Может, эта пауза пойдёт всем на пользу.
— Я думаю, что летом перееду на дачу, — сказала она за завтраком.
Вика просияла так, словно получила дорогой подарок.
— Правда? Это замечательная идея! А когда именно вы уезжаете?
Слова Вики резанули Лидию Ивановну, но она не подала виду. Через неделю она собрала вещи и отправилась на дачу. Вика даже не вышла её проводить.
***
На даче жизнь текла спокойно. Лидия Ивановна с удовольствием возилась в саду, выращивала цветы и овощи. По вечерам она гуляла по деревенским улочкам, болтала с соседками. Вера Павловна, её давняя подруга, однажды спросила:
— Ну, Лида, как там твои молодые?
Лидия Ивановна грустно усмехнулась.
— Да никак… Всё им не так. Никак не угожусь.
Соседки слушали рассказы Лидии Ивановны, ахали и качали головами. Вера Павловна возмутилась:
— Так ты им разве должна? Это ж твоя квартира, Лидочка. Скажи им об этом, пусть знают.
— Да… но это же Кирилл… Не хочется ссориться… — пролепетала Лидия Ивановна.
— Кирилл взрослый мужик, сам разберётся, — твердила соседка. — А ты себя уважай!
Лидия Ивановна слушала их слова, но сомнения не покидали её. Разве она имеет право так поступить с сыном?
Лето пролетело быстро. Сын и невестка за всё это время ни разу не позвонили. Когда осенью Лидия Ивановна вернулась домой, её ждал неприятный сюрприз. Комнату, где она жила, Вика обставила по-своему. Вместо старинного шкафа стоял стеллаж с книгами и декоративными вазами. На кровати были разбросаны вещи Вики.
— Что это? — ошеломлённо спросила Лидия Ивановна.
Вика пожала плечами.
— А мы не думали, что вы вернётесь. Решили, что вы на даче останетесь. Всё-таки вам там лучше.
— Это моя квартира! — возмутилась Лидия Ивановна.
— Ваша-то ваша, но пора бы уже дать сыну строить свою жизнь отдельно, — отрезала Вика.
***
Вечером, после слов Вики, Лидия Ивановна долго не могла уснуть. Её мысли были полны сомнений и обид. Она снова и снова прокручивала в голове их разговоры, каждое унизительное слово. Но к утру решение пришло само собой. Она не могла больше это терпеть.
Лидия Ивановна позвонила мастеру и договорилась о смене замков. Пока тот работал, она аккуратно собирала вещи сына и невестки, складывая их в коробки и чемоданы. К вечеру всё было готово. Её сердце дрожало от волнения, но она знала, что поступает правильно.
Когда Кирилл и Вика вернулись с работы, их ждал неприятный сюрприз. У двери стояли их вещи, а ключ больше не подходил к замку.
— Это что за цирк? — закричала Вика, стуча в дверь. — Открывайте! Лидия Ивановна! Это вы устроили?
Дверь чуть приоткрылась, и на пороге появилась Лидия Ивановна. Она была спокойна и твёрда.
— Да, Викуля, это я. Все ваши вещи здесь. Вы взрослые люди, вам пора искать своё жильё.
Кирилл растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мам, ну что ты… Мы же семья. Как так можно?
— Семья? — Лидия Ивановна вздохнула. — Семья — это когда уважают друг друга. А вы… Ты хоть раз спросил, как я себя чувствую? Спросил, как МНЕ живется с вами?
Вика закатила глаза.
— Ну вот, началось. Драматизация! Вы просто не можете отпустить сына, это давно понятно.
Лидия Ивановна посмотрела на неё твёрдым взглядом.
— Может, и так. Но это мой дом. А вы — гости. Гости, которые забыли, как себя вести.
Она захлопнула дверь, оставив их на лестничной площадке.
***
Через пару недель телефон Лидии Ивановны зазвонил поздно вечером.
— Мам, это я, — прозвучал знакомый голос, немного неуверенный, но родной. — Я хотел поговорить.
— Что случилось? — насторожилась Лидия Ивановна, но в её голосе уже звучала надежда.
— Мам, прости меня… за всё. За то, что молчал, за то, что позволял Вике так с тобой обращаться. Ты была права… Мы вели себя ужасно, особенно она.
Лидия Ивановна опустилась на стул, чувствуя, как с души падает тяжёлый груз.
— Кирилл, ну что ты… Ты ведь мой сын. Я просто хотела, чтобы вам было хорошо.
— Знаю, мам. Теперь я понимаю, что ты терпела всё это ради меня. Но Вика… — он замялся. — Она всё ещё обижается на тебя за тот случай. Говорит, ты нас выгнала, но… я уверен, что она со временем поймёт, что была неправа.
— А как у вас теперь? — осторожно спросила Лидия Ивановна.
— Мы сняли квартиру, обустраиваемся. Всё хорошо, честно. Ты была права: так даже лучше. Мы с Викой сами справляемся, и… я действительно понимаю, почему ты так поступила.
Лидия Ивановна улыбнулась, смахнув набежавшую слезу.
— Спасибо, сынок. Ты не представляешь, как много для меня значит этот разговор.
— Я люблю тебя, мама. И… скоро заедем к тебе в гости, если ты не против.
Лидия Ивановна почувствовала, как на сердце стало легче. Её сын наконец-то осознал всё, и, возможно, этот трудный период пойдёт на пользу их семье. Она верила, что, несмотря на обиды и недопонимания, однажды всё наладится.
— Приезжайте, Кирюша. Всегда буду рада вас видеть.
