Женственности и обаяния спутнице жизни товарища Берия было не занимать. Заглядывались на неё многие, пускай и с вполне обоснованной опаской. Но несмотря на повышенное внимание представителей мужского пола, Нина с момента свадьбы до дня последних донца была неразлучна со своим славным супругом, что физически, что в плане сохранения его памяти и доброго имени.
Появилась на свет Божий Ниночка в знаменательном году первой русской революции— 1905—в живописной местности, находящейся на приличном расстоянии от Тифлиса. В её жилах тек какой-то процент голубой крови—и отец, и мать девочки имели самое непосредственное отношение к местной потомственной аристократии. Но происхождение происхождением, а концы с концами Гегечкори сводили еле-еле.
Окончившую на одном дыхании четыре класса сельской школы девочку определили в гимназию города Кутаиси. В котором обитал и дядя Нины Саша Гегечкори, знатный участник грузинского революционного движения и борец с кровавым царским режимом.
Когда же подлые жандармы схватили видного тамошнего большевика, и бросили беднягу в свои жуткие застенки, девчушка время от времени грела Сашу и сокамерников собранными родителями свертками с провизией.
На соседних с Гегечкори нарах томился некий неказистого вида паренёк с прищуренными глазами. Взгляд племянницы сидельца, мысли которой были заняты в основном одной учебой, на этом персонаже долго не задержался. А вот подростку-узнику Лаврентию Берия она в душу запала.
Когда же незадолго до февральской революции 1917 года нить жизни бати Нино трагически прервалась, она уже в качестве полноценного члена семьи Гегечкори сопровождает её в вечно прекрасный Тифлис, расположенный на берегу величавой Куры, где вскоре после свержения царского режима Саша начал работать в местных органах власти.
А вскоре из Баку является и пламенный партработник молодой и горячий Берия, дабы взять в жены Нино. Однако, принципиальный и в высшей мере ответственный дядя навстречу молодому человек не пошел, мол, для такого дела девушка годами не вышла. А та, как она сама в постперестроечные годы поведала прессе, ничтоже сумняшеся обходит запрет родственника.
Из статьи, опубликованной в одной газете, следовало, что обладающего пытливым умом товарища Берия, который о азербайджанских нефтяных вышках знал не понаслышке, тогда планировали послать в зарубежную командировку, связанную с вопросами нефтепереработки.
Но так как Лаврентий был неженат, ему велели срочно найти себе спутницу жизни, и когда он попросил юную особу об одолжении, она в свете довольно напряжённых отношений с мачехой решила, что создать собственную семью, нежели жить в чужой, в данном случае вполне допустимо.
Некоторые писаки в 1980-х, видать, желая опорочить светлое и доброе имя славного коммуниста, публиковали гадкие измышления о том, что, якобы Берия взял свою будущую супругу силком, чуть ли не продержав её взаперти большую часть недели.
Но мы этому циничному вранью ни за что не поверим, зная, что в Горбачевскую перестройку велась целенаправленная, развязанная Госдепом компания по дискредитации советского строя и коммунистической партии.
Между тем, жениться то Берия женился, но вот с достижениями бельгийских нефтедобытчиков познакомиться воочию ему так и не удалось. Другие более важные дела встали на повестке дня.
До конца 1930-х Лаврентий и Нина обитали в столице Грузии, в большом пятиэтажном строении, расположенном на набережной реки Куры, причем семья Берия—он, жена, сын Серго, родившийся в 1924 году, теща Дарья (Дарико) Чиковани, мать Лаврентия Марта Джакели и его сестра Анета—занимала весь пятый этаж.
Позже мудрый руководитель Грузинской ССР Лаврентий Берия поселился в трехэтажном особняке на нынешней Тбилисской улице Ивана Мачабели,11.
В столице же нашей Родины, куда направили на работу товарища Берия, наша героиня занималась научными изысканиями в знаменитой на весь мир Тимирязевской Академии. Берия также не сидел без дела. Был на хорошем счету у Иосифа Виссарионовича, курировал оборонную отрасль, держал под контролем работу над атомными бомбами и средствами их доставки.
Кроме прочего, по мнению авторитетных историков-исследователей А. С. Барсенкова и А. И. Вдовина, как только в 1938 году Берия возглавил НКВД, масштабы «репрессий», которые я спецом поставил в кавычки, резко существенно сократились, а так называемый Большой террор закончился.
Так вот. Черным по белым сказано—завершился. Так что не надо обвинять Лаврентия Павловича, достойнейшего политического деятеля и прекрасного человека, Бог знает в чём.
Но давайте возвратимся к нашей очаровательной героине. К которой, хотя снаряды в виде арестов и тюремного заключения спутниц жизни руководителей партии и государства то и дело рвались вокруг да около, судьба до поры до времени благоволила.
Да и вообще в определённом кругу начитанная и рассудительная Нина Гегечкори виделась как сама элегантность, само изящество, сама утонченная обаятельность.
А вот когда Иосиф Виссарионович, знать, отравленный многочисленными недругами, приказал долго жить, всем близким Берия пришлось ох как несладко.
После неожиданного прихода к власти недалёкого шкурника Хрущева, Лаврентия Павловича скидывают со всех его постов и обвиняют в каком-то из пальца высосанном антигосударственном заговоре, затем без суда и следствия ставят к стенке, тело сжигают, и Бог знает куда девают прах истинного столпа чести.
Незамедлительно бросают в жуткие и мрачные застенки вдову и отпрыска кристалла служения Отечеству. Первую—в узилище Бутырки, второго—в казематы Лефортово, причем почти год их томили голодом и неведением в ужасных одиночках. А затем безжалостно ссылают в заснеженный Свердловск.
Разжалованный Серго, у которого подло отняли награды—с удостоверением личности на имя Сергея Алексеевича Гегечкори, где отчество позаимствовано у вышеупомянутого дяди Саши. И лишь когда Никитку в 1964 году турнули со всех его должностей, по ходатайству некоторых жемчужин научной мысли родительнице с отпрыском было дозволено покинуть Урал.
Причем по спецраспоряжению в Первопрестольную и на родимую грузинскую землю путь им был заказан. Пришлось обустраиваться на братской Украине, где в Киеве
вдове человека с большой буквы выделили трехкомнатную квартиру. Богу душу же наша героиня, которой тогда было 86 лет, отдала в 1991 году.
Журналисту Бесику Пипия с большим трудом удалось отыскать посмертное пристанище Нины. Последний приют сразу нескольких человек находится на Морском кладбище, расположенном в пригороде столицы Грузии. Шестеро покоятся в земле участка. Причем первого погребли в 1956 году, как раз в ту пору, когда физически уничтожили продолжателя дела великого Сталина и также подло поступали с его памятью.
Тогда люди, носившие чудную и красивую фамилию Берия ( «бери»—переводится как инок ) вынуждены были под страхом жестоких преследований изменять её на Берая, Берошвили, Беридзе, Берадзе, Беришвили. Ясно теперь, отчего представительницу славного семейства Берия похоронили, например, не в знаменитом пантеоне великих людей братской Грузии на святой горе Мтацминда?
Как, вполне возможно, было, если бы, например, её супруга упокоили у Кремлевской стены. Хотя в 1991 году для Нины Теймуразовны могли и более престижное место найти. В том же Киеве, например. Но видите ли, в чём дело, сама она пожелала быть погребеной в родных краях, и поэтому, что вышло, то и вышло.
В заключение же замечу, что, как считала вдова Берия, её любимый человек совершенно не причастен к репрессиям, его безконфликтность в быту заслуживает самых добрых слов, он обожал сына и боготворил её. Нина и Лаврентий, вы теперь вместе. Вместе навсегда. Мир вашему праху.
