Анна стояла на кухне, добавляя приправы в кастрюлю с тушеным мясом. Она уже знала, как будет выглядеть её вечер. Уже через час Дима вернется домой, и они снова будут вдвоём, поужинают и будут смотреть кино. Анна обожала эти тихие семейные вечера вдвоем с мужем. Но сегодня всё должно было измениться.
Когда она накрыла кастрюлю крышкой, раздался звонок. Анна взяла трубку и услышала голос свекрови, который показался ей нарочито ласковым и милым.
— Аннушка, дорогая, — промолвила свекровь, не дав возможности Анне даже поздороваться. — Завтра к вам приедут мои родственники. Они погостят у вас в выходные.
Анна сжала телефон, не в силах сразу ответить. Она не могла понять, почему она, как всегда, не была предупреждена об этом заранее. Свекровь никогда не спрашивала её мнения, не интересовалась, удобно ли ей. Это было совершенно нормально для неё — решать за других.
— Мама, подожди, но почему именно сейчас? Почему ты не спросила нас заранее? — Анна почувствовала, как голос её дрожит, но всё же постаралась сдержаться.
— Ой, да не переживай ты так! Что ты как чужая! — свекровь не воспринимала её всерьёз. — Это мои близкие, они нуждаются в месте для ночлега. Тебе что, сложно приютить людей? Твоя же семья! У вас же столько места, да и я всегда всё для вас организую, чтобы вам было удобно! Мы все родные, ты что, не понимаешь?
От этих слов Анна почувствовала, как в груди поднималось раздражение. Её дом, её пространство… Это не было вопросом гостеприимства. Это было просто ещё одно подтверждение, что её мнение не имеет значения. Мама Димы всегда ощущала себя главным человеком в их жизни, а мнение Анны было лишь пустым звуком.
Анна попыталась собраться с мыслями.
— Мама, мне действительно нужно время, чтобы подготовиться. Мы ведь с Димой… Мы не ожидали гостей, тем более на такой срок.
— Ах, да ты даже не заметишь, как пролетят два дня! — сказала свекровь с явным пренебрежением. — Все мы живем в доме, а не на острове. Ты ведь не собираешься сидеть одна всю жизнь, правда?
Вопрос остался без ответа, и Анна почувствовала, что продолжать разговор не имеет смысла. Она провела остаток вечера, размышляя о том, как они с Димой будут всё это переживать. Она понимала, что ему трудно будет отказать матери, тем более когда она была так уверена в своей правоте.
Он всегда был в стороне, и, наверное, именно это раздражало Анну больше всего. Она могла бы поговорить с ним, но он старался избегать конфликтов с матерью.
На следующий день она стояла в коридоре, встречая гостей. Прибыла тётя Галя — женщина крупного телосложения, лет пятидесяти, с яркой косынкой, массивными бусами, громким смехом и без конца повторяющимися фразами о том, как «она обожает этот город» и как «всё везде должно быть по-настоящему». За ней следовали её дети: две младшие девочки и мальчик, около десяти лет.
Они сразу разбежались по квартире, как стая непослушных птенцов. Каждое их движение казалось разрушительным. Анна ощутила, как её сердце сжимается от каждого звука или возгласа. Но хуже всего было то, что они вели себя в доме, будто он был их собственным, и не только занимали пространство, но и использовали вещи, которые Анна так берегла.
Тётя Галя сразу направилась в кухню, громко сообщив, что ей нужно приготовить что-то особенное для детей. При этом она не спрашивала, чем можно помочь, а просто брала всё, что попадалось под руку.
— Вот если бы у нас такой дом был, — говорила она, открывая шкафчики, — мы бы жили все тут. У нас-то в деревне и не мечтают о такой уютной квартире!
Её дети, не замечая реакции Анны, начали раскидывать вещи по квартире. Одна из девочек залезла на диван и начала прыгать, как на батуте, а мальчик уже схватил подушку и швырнул её на пол. Анна хотела что-то сказать, но ее робкий голос утонул в радостном гомоне и топоте ног.
Всё, что Анна чувствовала в тот момент, это ощущение, что её дом, её укромный уголок, был захвачен, и теперь она не могла ничего с этим поделать.
Когда Дима вернулся домой, квартира напоминала поле боя. Мальчик с разбегу шлёпнулся в кресло, разорвав подушку, а девочки устроили настоящий ураган в спальне. Вещи, игрушки, книги — всё было на полу. Тётя Галя спокойно разговаривала по телефону, не обращая внимания на происходящее.
— Дима, ты видишь это? — Анна сдерживала слёзы, указывая на хаос. — Это совсем не то, о чём я мечтала. Это просто невозможно!
Дима был в шоке от увиденного, но не знал, что сказать. Он молча присел рядом с Анной, беря её за руку.
— Мы поговорим с ними, — сказал он, но его голос был тихим, и в нём чувствовалась усталость.
Следующий день был точной копией первого. Когда Дима уехал на работу, тётя Галя распоряжалась всем. Она начала по-своему менять расстановку мебели, предлагала свои идеи по ремонту, не замечая, что это раздражает Анну. Каждый раз, когда Анна пыталась предложить, как лучше, её мнение не принимали всерьёз. Она чувствовала себя гостьей в собственном доме.
Непрошеные гости даже устроили импровизированный праздник для соседей. В это время Анна не могла даже заглянуть в свою кухню, где началась «вечеринка» с приготовлением новых кулинарных шедевров. За два дня холодильник был опустошен, а продукты пришлось покупать снова.
Но кульминация наступила, когда свекровь привела к ним ещё людей, не согласовав это с Анной и Димой. Анна увидела кучу незнакомых людей , которые теперь сидели в её гостиной и беседовали о каких-то пустяках, не замечая хозяйку дома. Анна не выдержала.
— Мы не договаривались о таком! — резко сказала она. — Неужели вам не понятно, что вы нарушаете наши границы?
Тётя Галя лишь пожала плечами.
— Аннушка, не переживай, это же всего один вечер! Всё будет хорошо!
Анна обвела взглядом комнату. Детские игрушки, обёртки от конфет, разорванные книжки и даже следы грязной обуви заполонили всё пространство. Она смотрела на людей, которые громко смеялись, размахивали руками и громко говорили, как будто это был их дом. Чувство беспомощности и разочарования накатывало волнами.
Когда Дима вернулся с работы и увидел, во что превратился их уютный дом, он, наконец, решился. Он обнял жену и мягко, но решительно произнёс:
— Мам, тётя Галя, нам нужно поговорить. Мы с Аней ценим, что вы к нам приехали, но наш дом — это место, где мы хотим чувствовать себя спокойно.
Свекровь, которая сидела на диване с чашкой чая, моментально напряглась, прищурившись.
— Дима, ну что ты! Это всего на пару дней! С чего такие строгости? — ответила она с ноткой упрёка. — Родные же люди!
Анна, чувствуя поддержку мужа, добавила, с трудом сдерживаясь:
— Мы вас уважаем и любим, но мы бы хотели, чтобы в следующий раз нас хотя бы предупредили заранее. И, пожалуйста, следите за детьми. Мне бы не хотелось, чтобы наш дом превращался в полосу препятствий.
Слова Анны вызвали негодование свекрови, но тётя Галя, видимо, почувствовав серьёзность ситуации, вздохнула, глядя на Диму:
— Ну что ж, может, оно и к лучшему, — сказала она, поднимаясь. — Пора нам, наверное, домой.
Словно проснувшись, дети начали собирать свои игрушки, заглядывая под столы и вытаскивая оттуда свои вещи. Через несколько минут квартира вновь была заполнена шумом, но на этот раз — это был шум прощания.
Анна и Дима с облегчением наблюдали, как гости выносят сумки в коридор, хотя никто из них не проронил ни слова.
Когда дверь за родственниками, наконец, закрылась, Анна и Дима выдохнули с облегчением. Но едва они успели начать наводить порядок, как раздался звонок. Это была свекровь. Её голос дрожал от негодования.
— Ну, я просто в шоке! Как вы могли так поступить с родными? — набросилась она. — Вы что, забыли, что это моя семья? Дима, тебе должно быть стыдно! Это что, так сложно — приютить родных на пару дней? Я же не просила вас принять их на месяц!
Дима молчал, но Анна ощутила, как его рука напряглась. Она хотела что-то ответить, но свекровь не позволила вставить ни слова.
— Анна, — продолжала она, — я не понимаю, как ты можешь быть такой холодной. Ты думаешь, я не замечаю, как ты избегала их, как смотрела, будто они тут помеха? А ведь это твоя семья тоже, раз уж ты вышла за моего сына! Не думай, что можно так относиться к близким и при этом оставаться частью семьи.
Анна сжала кулаки, но ответила ровным голосом:
— Мы не против помочь, мама, но для нас важны и границы, и уважение. Мы хотим, чтобы наше мнение тоже учитывалось. Мы не против гостей, но предупредить нас заранее было бы правильно.
Свекровь негодующе фыркнула:
— Да кому важны эти ваши «границы»! Это эгоизм чистой воды. В деревне никто бы так не подумал, все всегда рядом, помогают, а вы тут в городе чужими стали друг для друга, семьи сторонитесь! Ну и что же дальше будет? Замкнётесь и совсем зазнаетесь?
Дима перебил её, спокойный, но твёрдый:
— Мама, хватит. Мы не чужие, и ты это знаешь. Просто в следующий раз, если будут такие планы, прошу, обсуждай их с нами. Мы с Анной тоже семья, и для нас важно строить свой дом так, чтобы здесь было комфортно обоим.
На другом конце провода послышалось тяжёлое дыхание свекрови. Она пробурчала что-то о «современной молодёжи, которая ничего не понимает в семейных ценностях» и бросила трубку. Дима посмотрел на Анну и покачал головой.
— Она ещё долго будет это переживать, — сказал он с лёгким сожалением.
— Ну что ж, — вздохнула Анна, слегка улыбнувшись, — по крайней мере, мы дали понять, что тоже имеем право голоса.
— Прости, что сразу не поддержал тебя, — сказал Дима, обняв её. — Не думал, что это зайдёт так далеко.
Анна улыбнулась.
— Я просто рада, что ты на моей стороне. Мы сделаем выводы на будущее и всегда будем обсуждать такие вещи вместе.
Они провели оставшийся вечер, восстанавливая порядок в квартире. Для Анны это было своеобразным ритуалом возвращения их домашнего уюта, их личного пространства и спокойствия. Теперь квартира вновь стала её убежищем, местом, где она чувствовала себя по-настоящему дома, рядом с человеком, который всегда её поймёт.
